Берсерк забытого клана. Боги и Демоны Захребетья
Шрифт:
Александр Колчак, шествующий впереди, резко остановился и поднял руку со сжатой в кулак ладонью. Даже для меня этот жест был понятен, и означал он только одно. Стоп!
– Всем стоп, – тихо объявил Череп, напряженно всматриваясь куда-то вперед.
Среди тишины зимнего леса, нарушаемой лишь скрипом снега под нашими ногами, его призыв остановиться прозвучал сродни выстрелу из пушки, обязательно громкому выстрелу, большого калибра.
– Что? – я тронул его за плечо.
– Звук нехороший.
Череп вскинул карабин и
Все маги, и я в том числе, скопировали его действия, приняв удобное положение и опустившись на одно колено.
Потянулись долгие секунды напряженного ожидания.
Не знаю, кто первый из всех заметил приближающуюся опасность, и кто, конкретно, из магов определил направление грядущей беды, но мы все, словно по команде, прицелились в район упавшего ствола дерева, обхвата эдак в три.
Мой палец, лежавший на спусковом крючке, завибрировал из-за нервов, вследствие чего мне пришлось убрать руку от спускового крючка, чтобы не наделать глупостей.
Вдруг там какой-нибудь суслик, не знаю, бывают ли они зимой, но белки точно могут быть.
Из-за сугроба, что образовался в районе корневища этого огромного дерева, показались лохматые уши, а следом глаза и нос любознательного медведя. Точнее, не медведя, а медвежонка.
Я подумал о несуразице, увиденного мной – медвежата ведь не рождаются в зиму. Однако развить свою мысль я не успел. Медвежонок, находящийся под прицелом пяти стволов карабинов, кое-как преодолел глубокий сугроб, пробрался сквозь ветви кустарника, засыпанного снегом, и преспокойно занялся обнюхиванием наших ног. А самое интересное то, что именно мои нижние конечности сильнее всех заинтересовали лохматого зверя.
– Э-ээ… И что мы будем делать со всем этим, а? – поинтересовался я у поручика, стараясь не шевелиться.
Александр Колчак вскинул бровь, не обращая внимания ни на меня, ни на маленького медвежонка, и спокойно продолжил оглядывать окружение.
Я в этот момент слегка успокоился, обоснованно решив, что опасности, как таковой, угрожающей нашему маленькому коллективу, нет. Осматривать лес мне быстро надоело, а вот медвежонок, вызвал у меня интерес. Я же не видел никогда медведя, а по большому-то счету, я даже в зоопарке ни разу не был!
Лохматый косолапый потерся о мои ноги, ткнулся носом в рунические боеприпасы, расположенные на поясе в патронташе, и призывно рыкнул, обернувшись куда-то назад. При этом, будущий гроза дремучего леса, мою ногу так и не отпускает, а продолжает обнимать ее своими лапами.
Я уже хотел пояснить косолапому, что не его папа, и уж, тем более, мамой я бурому отпрыску не являюсь, как вдруг…
Ба-бах!
Резкий звук выстрела, прогремевшего в тишине, заставил меня, инстинктивно развернуться и встретиться лицом к лицу с Пауком, судорожно перезаряжающим свой карабин.
Боевой Маг-Вольник изрядно нервничает, поэтому два рунных боеприпаса упали ему под ноги. И только
Я вновь обернулся, но прежде, чем встретиться с причиной того ужаса, что отразился в мимике Паука, грохот второго выстрела разрезал тишину лесного пространства.
– Бегите!!! – истошно заорал Череп, и развернул меня лицом в обратное направление.
Стряхивая медвежонка с ноги, я запнулся и предсказуемо бахнулся мордой в сугроб. Замешкался, поднимаясь, так как с карабином в руках сделать это совсем нелегко. Страшный рев прокатился по лесу, заставив сердце екнуть в груди.
– Твоё ж коромысло, да это медведица! – крикнул Череп уже впереди, – Бегите! – напомнил он всем последнее распоряжение, прежде чем выстрелить мне за спину, в сторону зловещего рыка.
Меж тем, я поднялся и побежал, так как зверь сзади продолжает рычать, и рык этот неумолимо приближается. Позабыв обо всех ориентирах, я ломанулся вперед, что есть мочи.
Прижимая к себе холодный металл карабина, я напрочь забыл, что могу стрелять из своего оружия. Начался стремительный забег по пересеченной местности с подснежными препятствиями.
Я плохо помню тот момент, когда потерял боевых магов из вида. Постоянно падая и кувыркаясь, я поднимался снова и снова, ориентируясь в своём беге на звуки погони.
Решив обернуться, я обо что-то споткнулся и повалился. Не просто упал, как обычно, мордой в сугроб, а покатился по склону, отмечая мелькание неба, сугробов и темных стволов вековых деревьев.
Затормозил я предсказуемо, о ствол, предварительно ударившись о пенёк, скрытый под снегом. От же! Острая боль стеганула меня в позвоночник, а где-то сверху послышался рёв.
Единственно верное направление, для моего спешного отступления, это пологий спуск овражка, в котором я оказался. И вновь продолжился бег с препятствиями, который не прекратился до тех самым пор, пока сил у меня совсем не осталось. И вот…
Я сижу за раздолбанной каменной кладкой, и перевожу дыхание. Погони за собой я совсем не наблюдаю, а только судорожно вспоминаю все те зигзаги, что я вытворял по дороге сюда.
Вокруг никого. А самое обидно то, что закричать банальное «Ау!», я никак не могу. Кто знает, что входит в меню той косолапой мадамы, что гналась за мной. Проверив свой карабин на наличие боеприпасов, я аккуратно высунулся в пролом стенки и замер, присматриваясь ко всему подозрительному в секторе своего обзора.
Отметил для себя хорошую позицию для стрельбы, и ещё одну малюсенькую детальку, такую, как неумолимо приближающиеся сумерки.
«Во, я попал!» Как назло, метрах в пяти, прямо перед мной, шевельнулась веточка дикой ежевики, а снег, укрывавший её, рухнул. Естественно, что я выстрелил, из-за своих перенапряженных нервов.