Берсерки. Воины-медведи Древнего Севера

Акунов Вольфганг Викторович

Франкские войска Карла обращали саксонских язычников в христианство огнем и мечом, тысячами истребляя военнопленных, сжигая нивы и селения, переселяя саксов целыми племенами вглубь «Галлии» (Франкского королевства) и беспощадно казня заложников (в историю вошла, в частности, настоящая резня, устроенная по приказу Карла Великого саксонским пленникам под Верденом, когда в один день было обезглавлено более трех тысяч человек).

В 785 г. франкские «крестоносцы» разрушили капища языческого бога Фозита, в том числе и те, что находились на острове Гельголанд (само название которого означает «священная земля»).

По приказу Карла Великого был повержен самый почитаемый язычниками идол саксов — «Ирминсуль» («столп Ирмина» — легендарного прародителя западногерманских племен — «ирминонов») [94] , а среди собравшихся в святилище Ирмина молящихся была учинена кровавая бойня.

Между тем языческий культ являлся общим для всех тогдашних германцев, сохранивших веру в древних богов — «асатру», в том числе и для северных германцев-«норманнов». Не исключено, что весть об уничтожении Ирминсуля (ассоциируемого некоторыми исследователями германских древностей с символическим изображением Мирового древа — священного ясеня — а по некоторым источникам, дуба или тиса — Иггдрассиля, почитаемого

всеми германскими племенами) достигла Скандинавии, вызвав среди норманнов ярость и желание отомстить за осквернение общегерманского святилища. И не случайно первый удар мстителей с Севера оказался нанесенным именно по Линдисфарнскому монастырю, откуда отправлялись на христианизацию северных язычников христианские миссионеры, по пятам которых следовали воины королей, принявших Крест и, вместе со старой верой, уничтожавших древние германские вольности (да и в дальнейшем викинги особенно неистовствовали, разоряя христианские монастыри и храмы Европы).

94

Согласно древним сказаниям, германцы сами подразделяли себя на три племенных союза (ирминонов, ингвеонов и истевонов), названных в честь троих легендарных прародителей, сыновей бога Тиу (Тюра) — Инго, Ирмина и Иска. Саксы относились к племенному союзу ирминонов (герминонов), поэтому их святилище было посвящено Ирмину. В этом святилище и стоял столп Ирмина — Ирминсуль — прообраз мирового древа, наподобие священного ясеня Иггдрассиль. В конце XIX в. австро-немецкий ариософ и толкователь рун Г(в)идо фон Лист приложил немало усилий, выводя от ирминонов якобы существовавшее у древних германцев тайное священническое сословие «арманов» («арманеншафт»), существование которого уже тогда оспаривалось серьезными учеными.

В-четвертых, в Скандинавии со временем начала медленно, но верно укрепляться власть королей («конунгов») [95] , стремившихся подчинить себе не только свободных «бондов» («карлов»), но и местную знать — «герсиров», или «херсиров» (родоплеменных вождей) и «ярлов» (знатных предводителей дружин) [96] . Между тем каждый из них, имевший хотя бы небольшую дружину — «гирд» у норвежцев, или «грид» у шведов (это обозначение гребной дружины аналогично по значению древнерусскому «гридь»; производное от которой — «гридница» — означало пиршественную палату, в которой веселился князь-конунг со своими гридями-дружинниками) и хотя бы один корабль, сам почитал себя «королем» (хотя бы и «морским») и при первой же возможности стремился избежать подчинения «королю сухопутному».

95

Норманнский титул «конунг» (которому у континентальных германцев сооответствовал титул «конинг»-«кунинг», производный от слов «кони»-«куни», то есть «род», и «кона»-«куна» — «родительница», то есть «жена», «женщина») первоначально обозначал старейшину рода (соответствовавшего славянскому князю). Но со временем родоплеменные вожди у северных людей стали именоваться «гер-сирами (hersir)», а титул «конунг» стал обозначать военного вождя-«гевдунга (hoevdung)». От слова кунинг происходит современный немецкий титул «кениг (царь, король)» и английский титул «кинг» с тем же значением, от древненорвежского титула «конунг» — современный датский, норвежский и шведский титул «конг», «конге (царь, король)»; от слов «кона»-«куна» — современные скандинавские слова «кона», «куна (жена)» и «квинне (женщина)», а также английский титул «квин», «куин» (королева)».

96

Согласно авторитетному мнению виднейшего отечественного скандинависта современности, безвременно ушедшего от нас Г. С. Лебедева (1943–2003), автора (изданного посмертно) капитального труда «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» (СПб., 2005), ярлы (родоплеменная знать) и карлы (бонды, то есть свободные крестьяне) в эпоху викингов являлись абсолютно равноправными сословиями, несмотря на то, что ярлы, гордившиеся знатностью рода, как правило, возводили свое происхождение к асам-азам (богам «младшего поколения», пришедшим на Север Европы из Асии-Азии, в частности, из «Трои», или с Кавказа), преимущественно — к Одину. При этом следует учитывать, что, по поверьям северных германцев, асы и боги «старшего поколения» — ваны, были смертны — в отличие от истинного Бога (Год, Гуд, Гюд — слово одинакового корня со словом Добро, Благо) — Творца Неба и Земли, видимым же всем и невидимым, которого они почитали под именем Христа (Криста, Кристра) или Белого Христа (Льоса-Кристр, Вита-Кристр). Поэтому, когда викинг — герой исландской саги — говорит, после сожжения врагами его родового святилища с фигурками асов и ванов: «Я думаю, это вздор — верить в богов», он имеет в виду следующее: «Я думаю, вздор — верить в то, что асы являются бессмертными Богами — создателями мира».

В-пятых, вероятнее всего, в дело вступил «фактор пассионарности», говоря словами покойного Л. Н. Гумилева, властно звавший за собой «людей длинной воли».

Уже давно и хорошо знакомые с морем, ветрами и непогодой норманны, быстро снискавшие себе славу лучших мореходов подлунного мира, еще до начала собственно «эпохи викингов», в VII веке п. Р.Х., научились строить свои знаменитые быстроходные ладьи, столетием позже прозванные жителями парализованной страхом Европы «морскими драконами». Сами викинги именовали их просто «драконами» («драккарами») и именно для усиления сходства со сказочным чудовищем украшали носы своих «длинных кораблей» искусно вырезанными из дерева драконьими головами.

Все «драккары» викингов приводились в движение сидевшими на веслах гребцами-дружинниками (гирдманами, гридями) и управлялись с помощью кормила (штира, или шпора) — большого рулевого весла, расположенного с правой стороны. Кормчий, или рулевой (штирман, штюрман, стирман, стюрман — от этого происходит наше русское слово «штурман») правил «драккаром», повернувшись спиной к левому борту [97] . В 1880 г. такой «драккар» [98] был найден при раскопках норманнского могильного кургана в Гокстаде, на южном побережье Норвегии.

97

Кстати, именно отсюда происходят навигационные термины «штирборт» (дословно: «рулевой борт») и «бакборт» (дословно: «борт за спиной»), то есть борт, к которому обращена спина («бак») кормчего.

98

Вообще-то слово

«драккар» («драконы») является формой множественного числа от слова «дракон» (старонорвежское «драке», немецкое «драхе»), но традиционно употребляется в русском языке для обозначения ладьи викингов в единственном числе.

Эта узкая, длинная, с малой осадкой ладья имела в длину 23,8 метра, в ширину 5,25 метра и в высоту 1,75 метра, косо срезанный киль, высокие борта из прочных дубовых досок, 32 вытесанных из сосны весла (длиной 5,5 метра, с лопастями шириной 12 сантиметров), грациозные нос (форштевень) с драконьей головой и корму (ахтерштевень). Ладья приводилась в движение шестнадцатью парами гребцов, защищенных от вражеских стрел и метательных копий круглыми или каплевидными щитами, закрепленными на бортах с внешней стороны (кроме того, за счет прикрепленных к бортам щитов викингов во время плаванья повышалась высота бортов), а при попутном ветре викинги поднимали прямой широкий прямоугольный парус (площадью около семидесяти квадратных метров), чаще всего алого цвета [99] . Гребных «банок» (скамей для гребцов) на ладье не было, и каждый викинг-гирдман сидел на своем «сундуке мертвеца» (выражаясь словами героев бессмертного пиратского романа «Остров сокровищ» кумира нашей юности Роберта Льюиса Стивенсона!), припасенном для пожитков и добычи. Мачта ставилась в укрепленный на киле дубовый степс (при необходимости ее убирали и шли на веслах).

99

Иногда паруса ладей викингов были не алыми, а полосатыми (обычно — белыми с вертикальными красными полосами).

Когда «драккар» норманнов, рассекая пенные морские волны, шел под своим огромным алым парусом, отверстия для весел задраивались. При особенно сильном волнении в море и в дождь викинги натягивали над головами полотно, поскольку палуб «драккары» викингов не имели. На мачте викинги обычно поднимали значок или флаг с изображением ворона — священной птицы Одина, — служивший им знаменем в боях на море и на суше (нередко флаг на мачте заменялся металлическим флюгером, обычно с изображением того же ворона [100] , указывавшим заодно направление ветра).

100

Впрочем, судя по некоторым сведениям и иллюстрациям (см. напр. переведенную недавно на русский язык книгу французского автора Ива Коа «Викинги, короли морей», с. 47), викинги порой выступали и под знаменем с изображением черной «мертвой головы» на красном поле.

Согласно сохранившимся в Исландии и дошедшим до наших дней сборникам норманнских мифов и сказаний — стихотворной «Старшей Эдде» и прозаической «Младшей Эдде» скальда Снорри Стурлуссона — «отцу богов и людей» (Альфатеру, Вальфатеру, Вальватеру) Одину (Вотану) служили два черных ворона — Гугин, или Хугин (Hugin, олицетворяющий силу интеллектуальной мысли) и Мунин (Munin, олицетворяющий силу памяти, то есть интеллектуальной рефлексии), к чьим голосам «Всеотец» постоянно прислушивался, выведывая от них все более глубокие тайны. Говоря словами самого Одина (в «Речах Гримнира» из «Старшей Эдцы»):

Хугин и Мунин Над миром все время Летают без устали…

В течение дня черные вороны Одина облетали весь подлунный мир, после чего возвращались к престолу своего повелителя, садились ему на плечи и сообщали обо всем увиденном и услышанном за день. Любопытно, что континентальные германцы (в частности, немцы) даже после перехода в христианство сохранили эти представления, хотя и перенесли их (включая двух воронов-информаторов) на историческую личность — римско-германского императора-крестоносца Фридриха I Барбароссу (а порой и на внучатого племянника Барбароссы — Фридриха II Гогенштауфена). Император Фридрих спит до поры до времени беспробудным сном в некоем потаенном месте (чаще всего легенды помещают его в недра горы Киффгейзер в Тюрингии или вулкана Этна на Сицилии) со своими верными рыцарями, а два его ворона выполняют функции воронов Одина. Получив от них весть о том, что в Иерусалиме процвела, наконец, увядшая смоковница, проклятая Спасителем за то, что не дала доброго плода, император пробудится, выйдет из недр горы, восстановит Римскую империю, сразится с Антихристом, освободит Святой град Иерусалим, повесит на процветшей смоковнице свой меч и щит и вручит Вселенскую державу, вместе с короной и скипетром Богу — своему Небесному Сеньору. Сходные легенды о Спящем Властелине существовали и у других народов (у французов — о Карле Великом, у британцев — о короле Артуре, у датчан — о Хольгере Датчанине и т. д.

Как писал граф А. К. Толстой в уже цитировавшейся нами «Песни о походе Владимира на Корсунь»:

Готовы струги [101] , паруса подняты, Плывут к Херсонесу варяги; Поморье, где южные рдеют цветы, Червленые [102] вскоре покрыли щиты И с русскими вранами [103] стяги.

101

Струги (древнерусск) — ладьи.

102

Червленый (от крошечных пурпурных червячков-кошенили, дававших соответствующую краску и соперничавших с морской улиткой-багрянкой) означает алый, красный, багряный — обычный цвет, в который окрашивали свои щиты норманны, в том числе и варяга, давшие свое имя Руси. Недаром в «Слове о полку Игореве» говорится:

«Дети бесовы кликами (кривыми саблями-клыками, или кличами. — В.А.)поля перегородили,

А храбрые русичи перегородили червлеными щитами.».

103

Вранами — воронами (в описываемое время князь Владимир Стольно-Киевский был еще не крещен и потому, как прямой потомок норманна Рюрика, пользовался традиционным языческим стягом с вороном Одина).