Берсерки. Воины-медведи Древнего Севера
Шрифт:
ОТ АВТОРА
Древен мир. Он древней.
Плащ Одина как вретшце,
Ржа веков на железном мече.
Черный ворон Хугин, скорбной
Памяти детище,
У него на плече.
Один на Слейпнире [1] скачет,
Гери и Фреки [2] рычат,
Вещие вороны крячут,
По небосводу летят.
Тучи проносятся мимо.
Волчий разносится вой.
Близится неумолимо
Гибели час роковой.
Плащ развевается алый,
Слышится топот копыт.
Гунгнира [3]
Нежити злобной грозит.
Один погибнет сегодня,
Но перед тем его меч
Множеству чад преисподней
Шеи отделит от плеч.
1
Слейпнир — волшебный восьминогий конь Одина (способный скакать на одних четырех ногах в этом мире, а на других — в мире потустороннем).
2
Гери и Фреки — два волка, которые сопровождают бога Одина. На древнеисландском Geri означает «жадный», a Freki — «прожорливый».
3
Гунгнир (датск., норв., швед. Гунгнер, т. е. «Потрясатель») в германо-скандинавской мифологии — копье Одина (являющееся одновременно Мировым древом — ясенем Иггдрассиль — и в то же время — конем Одина).
Согласно сохранившимся в Исландии и дошедшим до наших дней сборникам норманнских мифов и сказаний — стихотворной «Старшей Эдде» и прозаической «Младшей Эдде» скальда Снорри Стурлуссона — богу воинов и мертвецов, вещему «Всеотцу» Одину служили два черных ворона — Хугин (Hugin, олицетворяющий силу интеллектуальной мысли) и Мунин (Munin, олицетворяющий силу памяти, то есть интеллектуальной рефлексии), к чьим голосам «Всеотец» постоянно прислушивался, выведывая от них все более глубокие тайны. Говоря словами самого Одина (в «Речах Гримнира» из «Старшей Эдцы»):
Хугин и Мунин Над миром все время Летают без устали…В течение дня черные вороны Одина облетали весь подлунный мир, после чего возвращались к престолу своего повелителя, садились ему на плечи и сообщали обо всем увиденном и услышанном за день. Любопытно, что континентальные германцы (в частности, немцы) даже после перехода в христианство сохранили эти представления, хотя и перенесли их (включая двух воронов-информаторов) на историческую личность — римско-германского императора-крестоносца Фридриха I Барбароссу (а порой и на внучатого племянника Барбароссы — Фридриха II Гогенштауфена). Император Фридрих спит до поры до времени беспробудным сном в некоем потаенном месте (чаще всего легенды помещают его в недра горы Киффгейзер в Тюрингии или вулкана Этна на Сицилии) со своими верными рыцарями, а два его черных ворона выполняют функции воронов Одина. Получив от воронов весть о том, что в Иерусалиме процвела наконец увядшая смоковница, проклятая Спасителем за то, что не дала доброго плода, император пробудится, выйдет из недр горы, восстановит Римскую империю, сразится с Антихристом, освободит Святой град Иерусалим, повесит на процветшей смоковнице свой меч и щит и вручит Вселенскую державу, вместе с короной и скипетром, Богу — своему Небесному Сеньору. Сходные легенды о Спящем Властелине существовали и у других народов (у французов — о Карле Великом, у британцев — о короле Артуре, у датчан — о Хольгере Датчанине, у русских — о Рюрикеи т. д.)
В своем стихотворении «Один», последнюю строфу которого мы избрали в качестве эпиграфа, наш гениальный стихотворец И. А. Бунин допустил неточность (а возможно — просто поэтическую вольность), приписав черному ворону Хугину функции его брата-близнеца Мунина.
Волки-спутники Одина упоминаются в стихотворной «Старшей Эдде» и прозаической «Младшей Эдде», а также в скальдической поэзии.
В «Речах Гримнира» (одна из саг «Старшей Эдцы»), стихе 19, говорится, что Один вкушает лишь вино, а всю остальную еду, что стоит у него на столе, он бросает двум волкам, лежащим у его ног:
Гери и Фреки кормит воинственный Ратей Отец; но вкушает он сам только вино, доспехами блещущий.Исследователь Михаэль Шпигель связывает Гери и Фреки с древними германцами, среди которых часто употреблялись «волчьи» имена, как, например, Wulfhroc («Облаченный волком»), Wolfhetan («Волчья шкура»), Isangrim («Серая маска»), Wolfgang («Движущийся как волк» или «Идущий за волком») [4] , Wolfdregil («Бегущий как волк»), Vulfolaic («Танцующий с волками»).
4
Смысл этого имени — «Имеющий всегда много мяса», остающегося от волчьей трапезы.
Шпигель указывает на общегерманскую роль волчьего культа, который был в сжатой форме отображен в скандинавской мифологии и ослаб по мере христианизации Европы. Кроме того, он проводит параллели между Гери и Фреки и образами колдовских волков в других индоевропейских культурах. «В Индии периода Вед волк является животным-спутником Рудры, у греков — Аполлона, у римлян — Марса, у немцев — Вотана. Гери и Фреки — не просто животные, но мифические существа, воплощающие физическую мощь Вотана (Одина. — В.А.)».
Копье было выковано двумя кудесниками-кузнецами — карликами-свартальвами (черными альвами), сыновьями Ивальди (в некоторых источниках упоминается гном Двалин, введенный впоследствии Дж. Р. Толки(е)ном в его эпопею о Властелине Колец), чтобы показать богам мастерство подземного народа. Однажды Локи отрезал у Сив ее золотые волосы. Тор поймал Локи и хотел переломать ему все кости, но тот заверил разгневанного бога, что добудет новые золотые волосы для Сив у черных альвов. Сыновья Ивальди сделали такие волосы, а заодно изготовили волшебный корабль Скидбладнир (который можно было сложить, как платок и спрятать в карман) и копье Гунгнир. Затем Локи поспорил с альвом Брокком и его братом Эйтри, что Эйтри не выковать сокровищ, подобных тем, что были изготовлены сыновьями Ивальди. Эйтри выиграл спор, изготовив вепря по имени Гуллинбурсти, что значит «Золотая Щетина» (другое его имя — Страшный Клык), кольцо Драупнир и молот Мьелльнир. Корабль Скидбладнир и вепрь Золотая Щетина достались Фрейру, золотые волосы — Сив, Мьелльнир — Тору, кольцо Драупнир и копье Гунгнир — Одину. Гунгнир обладал волшебным свойством поражать любую цель, пробивая самые толстые щиты и панцири и разбивая на куски самые закаленные мечи:
«Тогда Локи отдал Одину копье Гунгнир, Тору — волосы для Сив, а Фрейру — корабль Скидбладнир. И он объяснил, в чем суть тех сокровищ: копье разит, не зная преграды; волосы, стоит приложить их к голове Сив, тотчас прирастут, а кораблю Скидбладниру, куда бы ни лежал его путь, всегда дует попутный ветер…»
Знаменитый меч героя Сигмунда (отца Сигурда Драконоубийцы) — Барнсток (затем после перековки получил имя Грам), рубящий даже камень, сломался о копье Одина, который, приняв вид человека в синем плаще (Один часто принимал такие обличья), пришел на поле битвы помочь конунгу Люнгви, сражавшемуся с Сигмундом и Эйлими:
«А когда продлился бой тот некое время, явился на поле том человек в нахлобученной шляпе и синем плаще; был он крив на один глаз, и в руке у него — копье. Этот человек выступил навстречу Сигмунду-конунгу и замахнулся на него копьем. А когда Сигмунд-конунг ударил изо всей силы, столкнулся меч с копьем тем и сломался пополам на две части.
Один также дал свое копье Дату для убийства Хельги, сына Сигмунда. Дат пронзил Хельги копьем в роще Фьетурлюнд.
Когда наступит конец света — Рагнарек (Сумерки Богов, или Гибель Богов) — Один выйдет с копьем Гунгнир биться со сбросившим путы, в которые заковали его асы, чудовищным волком Фенриром, Пожирателем Солнца, и будет им проглочен: «Впереди едет Один в золотом шлеме и красивой броне и с копьем, что зовется Гунгнир. Он выходит на бой с Фенриром-волком… Волк проглатывает Одина, и тому приходит смерть».
Копье соотносится с руническим знаком «гар» («гер»).
ЗАЧИН
СВЕРХВОИНЫ ЭПОХИ ВИКИНГОВ
Курган разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поэт над ним узорной вязью саги
Беззвучные, на звездном языке.
Но лик сокрыт — опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленной броне.
Был воин, вождь. Но имя Смерть умчала
И унеслась на черном скакуне.