Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия

Врангель Данила Олегович

– Намерения Основных Направлений? В синтоизме и буддизме нет такой терминологии и

трактовки.

– Эта транскрипцируемая терминология. Она означает, что влияние Будды распространяется на

всё, В ТОМ ЧИСЛЕ И НА ОТВЕТЫ.

– Какие ещё ответы?

– Ответы Будде! Которые, несомненно, звучат в незаданных вопросах его бытия!

– А кто автор транскрипций?

– Вейцманфури, Ваше Высочество!

Император некоторое время стоял в задумчивости. Спросил:

– А,

собственно, кто он такой, этот Вейцманфури? Я давно слышу о нем, как и о нашем поваре, но только сейчас меня заинтересовала его личность. Он не кореец? Кто он по национальности?

Я обращаю внимание на его странное имя.

Советник некоторое время молчал, но затем сказал нейтральным тоном:

– Он, в не первом поколении, еврей.

– Кто?!!

– Еврей, Ваше Высочество.

Император Японии около минуты остолбенело смотрел в зеркало на свое изображение.

Вытащил табакерку, набил трубку, закурил. Молвил:

– Как это – еврей?

– Еврей во втором колене.

– Как он попал в наше окружение?

– Советник смутился и быстро перевел стрелу свого ответа:

– Это произошло до моей работы в вашем окружении. Хирохито взяли его по программе

реабилитации трудного детства.

– Давно?

– Десять лет назад.

– Сколько ему сейчас? Он, верно, еще молод?

– Ммм… Ему под шестьдесят.

– Вызовите мне срочно премьера.

12.

Большая, серая, угрюмая собака брела по улице, прыгая через лужи. Пёс шел домой. Хозяйка

завезла его километров за сорок, но он уже знал эту дорогу наизусть. Дерьмо ли жизнь? Для

него это был не вопрос. Брёл, и всё. Он чувствовал, что хозяин его любит, но если бы пёс был

человеком, то понимал, какова разница между хозяином и хозяйкой. И почему все нехорошие

перемены в его жизни происходят исключительно в момент, когда хозяйка становится хозяином.

Подошел к закусочной "Макдональдс". Оттуда струились заманчивые запахи. Но крутиться

рядом нельзя, это он знал. Быстрыми прыжками миновал опасную зону. Двинулся дальше.

Тёмная фигура выросла перед ним.

– Иди сюда, мохнатый.

Пёс поднял взгляд, всеми своими органами чувств сканируя незнакомца. Флюиды были

нормальные. Можно сказать, что парень свой. Вильнул хвостом. Незнакомец погладил его и

взглянул в глаза. Пёс завилял хвостом сильнее.

– Старенький, брат. Пойдём, прогуляемся.
– Протянул псу кусок сыра, достав его из сумки. Тот

жадно схватил его и сразу проглотил. Стал смотреть на нового друга.

– Пойдём, пойдём...

Пошли. Миновали речной порт и двинулись по набережной, вдоль Днепра. Новый друг молчал и

глядел на воду. Было раннее утро, солнце только-только показалось из-за серой многоэтажной

линии левого берега.

– Бездомный, дружище? Или выгнали? Бывает, бывает... Ты мне скажи, кого в этой жизни не

выгнали? В каком-то смысле.

Мимо проехала на большой скорости стайка велосипедистов, в чёрных очках, с рюкзаками и в

наушниках. Пёс проводил их взглядом.

– Я тоже многих выгнал. Жалею теперь. Но себя, брат не переделаешь. И когда поймёшь это

окончательно, вот тогда-то и наступает настоящая тоска.

Они миновали церквушку, стоящую на берегу, на самой воде. Возле двери стоял священник в

рясе и, зевая, смотрел на них. Пёс поглядел на него.

– Да, мохнатый. Это называется церковь. Когда теряешь всё, идёшь сюда. Говорят, помогает. Но

когда всего через край, сюда никто не ходит. Вот такое раздвоение души.

Человек с собакой пошли дальше, вдоль набережной. Солнце уже почти взошло и бросало

огненные отблески на крыши домов. Подошли к небольшой гостинице на воде. У входа на трап

стоял швейцар в тёмно-синем костюме и с блестящими погонами.

– Пёс со мной, - проговорил человек и провёл собаку по трапу. Швейцар не решился ничего

сказать.

В номере "мохнатый" получил порцию колбасы из холодильника и, не утруждая себя

рассуждениями об удаче, принялся быстро уничтожать фартовую пищу.

– Полковника Дубину, пожалуйста, - сказал по телефону новый друг пса.
– Алло... Я на месте, - и

отключил телефон. Выглянул в окно на Днепр. Вытащил из сумки переносной компьютер и стал

работать на нём. Пёс блаженно лежал под столом и вскоре уснул. И сладкие собачьи сны стали

сниться ему: о детстве, о молодости и о счастливой былой жизни... Но сны прервались.

"Мохнатый" открыл глаза. Новый друг спал на кровати, а дверь в комнату медленно

открывалась. Шерсть дыбом встала на загривке. Осторожно в дверь зашли двое и тихо прикрыли

её за собой. В руках у одного был длинный чёрный пистолет с глушителем. На цепочках они

пошли к кровати... Агр-р-р-р-р-р!!! А-а-а-а-а-а-а! Туф-ф-ф... Туф-ф-ф...

– Он застрелил обоих. Не знаю, каким образом. Это были лучшие специалисты. И собака там

какая-то оказалась, под ногами путалась, а может, и помогла ему - свидетелей нет. Швейцар

запустил его с псом, а затем выпустил. Он сел в "Ягуар", собаку забрал с собой, и теперь

неизвестно где.

– Скорцени, за операцию отвечаешь ты. Где Ликвидатор? Ты соображаешь, кого ты упустил? Его

вели по компьютерам с Сейшельских островов через 24 страны. Наконец он появился не