Беру тебя напрокат
Шрифт:
– Почему бы и нет? – говорит она и застенчиво смеется.
Смех у нее приятный – легкий и мелодичный.
Я осторожно беру ее за руку и веду в дом.
– Как тебя зовут?
– Ангелина.
– Очень красивое и необычное имя.
Ее ладонь в моей руке чуть подрагивает.
Когда мы оказываемся в гостиной, где танцуют другие пары, Ангелина становится чуть более расслабленной. Ну и я стараюсь не напрягать – держусь на расстоянии. Мой дед любит повторять: женщина – это скрипка, – перед тем, как играть на ней, ее надо как следует
Мне везет с музыкой, и я танцую с Ангелиной несколько танцев подряд. Времени даром, конечно, не теряю: шепчу Геле всякие милые глупости об окружающих. И постепенно сокращаю дистанцию. К концу третьего трека Ангелина почти прижата ко мне. Щеки ее полыхают, но отодвинуться она не пытается.
Вот только мои мысли опять сворачивают к Нике. Черт! Держать ее в объятьях было во сто крат приятней.
Ангелина замечает перемену во мне и принимает виноватый вид:
– Что-то не так?
– Кажется, я перебрал, – вру я, отстраняясь. – Мне, наверное, лучше на воздух.
– Хочешь, пойду с тобой?
– Не надо, – я хмурюсь и стараюсь не встречаться с ней взглядом. – Выпей пока чего-нибудь, а я скоро вернусь.
– Хорошо. – Геля смотрит на меня преданными глазами.
Очаровательная девчушка! Надеюсь, не добавлю ей комплексов.
Я выхожу из дома и сразу вызываю такси. К черту тупую вечеринку! У меня был тяжелый день – надо поспать и привести мысли в порядок.
***
Идея свалить оказывается правильной. Утром я свеж как огурчик, а вот Тоха блеет в трубку что-то про то, что сегодня задержится. Слабак! Я сажаю подвалившего к девяти Валеру за монтаж, а сам набираю Нике.
Она довольно долго не берет трубку. Я уже собираюсь сбросить вызов, как вдруг она все же отвечает:
– Что тебе надо, Петров?
В ее голосе плещется беспричинное раздражение, но мне все равно приятно ее слушать.
– Мне нужны сканы твоих документов, – говорю я, пытаясь отгадать, чем она занимается.
– Боже! Из-за этого ты звонишь в такую рань?
Неужели она все еще в постели? Маленькая соня…
Мои губы трогает легкая усмешка. Интересно, Ника спит голой или в пижаме? Если в пижаме, она у нее точно какая-нибудь карамельная – с сердечками или цветочками. С ночной сорочкой Ника не вяжется. Сорочки – это для женщин постарше, а у злючки явно шортики и крохотная маечка, под которую я бы сейчас с удовольствием запустил руки.
От нарисованной воображением картины над губой выступает испарина, а ниже пояса наблюдается заметное оживление. Черт! Как бы не забыть, какого фига я вообще звоню этой соне.
Я кое-как отгоняю пошлые мысли и деловито продолжаю:
– Я собираюсь заняться бронированием. Так что, пожалуйста, Ника, сделай над собой усилие и доберись до сканера.
– А может, ты меня разводишь, Петров? – хмыкает она. – Может, ты собираешься взять на мой паспорт какой-нибудь кредит?
Вздохнув, я провожу языком по верхней губе. Да уж! Голос злючки совершенно невыносим.
– Давай колись, что у тебя там сломалось, – продолжает мурлыкать Ника, – стиралка или холодильник? А может, ты новый телевизор собрался прикупить?
– Даже мысли о таком не было! Но идею ты подала неплохую, – с наигранным безразличием отвечаю я. – Если что-то забарахлит, обязательно воспользуюсь в магазине твоим паспортом. Сейчас же тебе бояться нечего – я только недавно поменял всю бытовую технику!
Она некоторое время молчит, а потом вздыхает:
– И все же я тебе не доверяю. Давай баш на баш. Ты пришлешь мне скан своего паспорта, а я тебе скан своего.
– На черта тебе мой паспорт?
– Просто так. Это вопрос доверия. Покажи свою уязвимость – тогда я смогу в ответ довериться тебе.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Я пришлю тебе паспорт. Но только если ты сейчас скинешь мне селфи.
– Что? – она, кажется, огорошена. – Зачем?
– Это вопрос доверия, – возвращаю я ее же слова. Вру, конечно. На самом деле, мне просто хочется взглянуть на ее пижаму. – Уязвимость за уязвимость. Ты узнаешь мой адрес и сможешь слить его хейтерам, а я взамен погляжу на тебя помятую и заспанную.
– Но ведь ты тоже узнаешь мой адрес, – пытается возражать она. – У нас честный обмен.
– Вообще-то, нет. Я сейчас отвалю немалые деньги на билеты и круиз. Я вкладываюсь куда больше, чем ты. Понимаешь?
И опять я вру. Большую часть трат возьмут на себя наши спонсоры. Но об этом злючке знать необязательно.
– Ладно, – выдыхает она. – Сейчас пришлю тебе что-нибудь.
– Давай. Только, чур, без косметики и без фильтров.
Она сбрасывает вызов, а секунд через двадцать мой телефон сигнализирует о новом сообщении в «Ватсапе». Открываю и победоносно вскрикиваю.
Да я чертов Нострадамус! Ника сфоткала себя через зеркало. На снимке она сидит на постели в нежно-розовой пижаме. Все, как я представлял: крохотная маечка и коротенькие шортики. Глаза злючки взволнованно распахнуты, а губки слегка приоткрыты. Так и хочется провести по ним своим…
Твою ж мать! Опять мысли не в ту степь.
Я перевожу дыхание и снова набираю Нике:
– Ага, получил. Фотка – класс! Сейчас отправлю тебе свой паспорт. И ты тоже не тяни, сканируй уже документы. Кстати, про оператора своего не забудь.
Минут через двадцать она присылает мне все, что нужно. Первым делом я, конечно, заглядываю не в ее паспорт. Меня больше интересует мужик, что так хорошо осведомлен о лучших ракурсах злючки. Хочется, знаете ли, глянуть на эту наглую рожу, что постоянно тычет камерой в декольте моей будущей «девушки».
Мои пальцы застывают на тач-паде. Ну надо же! Оператор злючки вообще не мужик: с фото на меня смотрит совсем юная девчонка. Чем-то она, кстати, похожа на Нику, и фамилия у нее та же. Наверное, это Никина сестра, – думаю я, и в груди разливается странное тепло.