Бес предела
Шрифт:
– А если взять яблоко?
– Будет то же самое.
– Я всё-таки попробую. – Юстина взмахнула эргионом, как волшебной палочкой, и превратила мочёное яблоко в нечто, напоминающее гранату-лимонку со множеством выпуклых насечек.
– Поздравляю, – хрюкнул Саблин, – из вас выйдет прекрасная фея-селекционер.
Юстина ткнула эргионом в «гранату», и та преобразилась в многогранник с выпуклыми гранями блёклого салатового цвета.
– Сорок, однако, – сосчитал количество граней Саблин. – Можно откусить?
– Тебе бы только
– Я просто хотел сравнить вкус.
– Вкус еды изменение формы объекта скорее всего не меняет, ты уже пробовал огурец. Давайте поэкспериментируем с более сложными предметами.
– Сарай, – предложил Саблин не моргнув глазом.
– С ума сошёл? – поинтересовалась раскрасневшаяся, вошедшая во вкус Юстина. – А если он развалится и мы его не соберём? Будешь потом ремонтировать?
– Об этом я не подумал, – почесал затылок Данимир. – Тогда опять-таки начнём с лопаты. Выбор у нас невелик, если честно.
– Пошли в лес.
– А в лесу выбор больше? Деревья да птицы.
– Хорошо, испытаем лопату. Юстик, ты сможешь?
– Если дополнительных формул не надо…
– Всё то же самое. А ты, – Прохор посмотрел на Саблина с прищуром, – поищи что-нибудь в сарае.
Данимир скрылся за дверью сарайчика.
Прохор вытащил лопату из сугроба, прислонил к чурбаку.
– Вперёд.
– К началу спектра?
– Не имеет значения.
Юстина прищурила правый глаз, будто находилась в тире и целилась в мишень из пистолета.
Облачко струения обняло лопату, и это чудесное изобретение человечества из листа фанеры с жестяной кромкой, деревянной ручки и кусочка жести в месте крепления ручки к фанере превратилось в футуристическое изделие скульптора-авангардиста.
Черенок лопаты остался круглым, но изогнулся ровной дугой. Слегка изогнутый лист фанеры превратился в идеальной формы чашу, прикреплённую к ручке блестящим кружочком металла. Шурупы при этом не выпали, только отвалился изогнутый мыс лопаты, призванный защищать фанеру от задиров.
Из сарая выглянул Саблин.
– Что примолкли? – Он увидел чудо-вещь. – Ух ты! Красота какая! Прямо хоть на выставку декоративно-прикладного ремесленничества.
– Только это уже не лопата, – пробормотал Юстина. – Ковш какой-то.
– Назад прокрути, импульсы к началу и к концу спектра различаются.
Юстина закусила губу, вытянула вперёд руку с эргионом, потом вдруг решительно сунула его в карман шубки.
Тем не менее футуристическая лопата-ковш ожила и превратилась в прежнее неказистое, но очень эффективное орудие для уборки снега. Разве что лежащий на снегу металлический ободок так и остался лежать, не спеша становиться на место. Он явно выпал из поля внимания экспериментаторши.
– Вот это по-нашему! – одобрительно бросил Саблин. – Хотя я не понял, почему ты спрятала эргион.
– Сами же говорили, что не обязательно вытаскивать его
– Нам ДД сказал. Молодец, ты первая проверила тезис.
Прохор подошёл к Юстине, обнял, прижался к холодной щеке своей щекой, посмотрел в глаза.
– Ты не представляешь, какая ты молодец!
– Представляю, – проворчала она с облегчением, подспудно сомневаясь в своих «магических» способностях. – Этот процесс действительно захватывает, не хуже чем игра в карты или в бильярд.
– Эй, я тут нашёл железяку. – Саблин вынес из сарая ржавый серп. – Раритет. Сделай из него меч.
Прохор отнял у него серп, положил на чурбак.
Юстина сосредоточилась, сжав эргион в кулачке, снова сунула руку в карман.
Серп «поёжился» и превратился в идеально круглое кольцо из металла, насаженное на рукоять.
– Ничего себе меч! – удивился Саблин. – Эту штуку метать можно, как японский сюрикэн.
– Иди дальше, – посоветовал Прохор.
Серп-кольцо превратился в сплошной диск металла.
– Понятно, спектр режущих предметов данной фигуры реализуется в круглых и плоских формах. Главное, чтобы она резала траву. Интересно, есть у этой пилы предел?
Юстина продолжала сосредоточенно смотреть на бывший серп, и его круглая модификация начала меняться каждые две-три секунды. Однако форма круга при этом менялась не сильно. Круг с острой кромкой то становился меньше, то расплывался на полметра, то становился вытянутым или кольцеобразным. Стало понятно, что превращаться в другую геометрическую фигуру он не собирается.
И всё же Юстина упорно пыталась довести эксперимент до логического конца, пока ей это не удалось.
Спустя несколько минут «дискосерп» внезапно превратился в ажурно-извивчатую конструкцию, напоминавшую кленовый лист.
Заинтересованные мужчины наклонились над ней.
– Ну и что это за абстракция? – осведомился Саблин.
Прохор взял «листосерп» в руки.
– Чистой воды фрактал!
– Это то самое, о чём говорил ДД?
– Фрактал – фигура самоподобия, есть очень красивые формы, глаз не оторвёшь. ДД рассуждал, что Числовселенная более сложна, чем нам кажется, она реализует не только простой арифметический спектр, спектр целых чисел, но и такие математические загибы, как логарифмы, дроби и мнимые числа. Фракталы – один из реализованных вариантов.
– Не помню, чтобы он такое говорил.
– Ты выходил.
– Хорошо, мальчики, это фрактальная конструкция, – напомнила о себе Юстина, – что дальше? Пройти весь спектр до конца?
– Вряд ли это возможно, – с сомнением сказал Прохор. – Фрактал будет усложняться – и только, у него нет предела. Лучше вернуть серпу прежнюю форму.
– Вот вы этим и занимайтесь, – отрезала девушка, глянув на часы. – Уже обед скоро, пойду помогу Лукерье Ивановне готовить.
Она ушла.
Саблин оценивающе повертел в руках ажурный «серп».