Бес предела
Шрифт:
Зазвонил телефон.
– Привет, Кириллыч, – раздался в ухе голос Данияра. – Ты ещё спишь?
Прохор хотел сказать, что тренируется изменять форму предметов, но передумал.
– Хочу поваляться часок.
– Мы уже готовы идти завтракать, а потом собираемся на сноубордах покататься. Ты с нами?
– Нет, сноубординг – не мой вид спорта, я лучше в компе посижу. Потом к двенадцати поеду на Идальп, Устя говорила, что начинают они прыгать в одиннадцать, но её очередь почти последняя.
– Мы тебя там найдём. Будь внимателен, чао.
Прохор
Однако и в третий раз у него ничего не получилось.
Книга упорно оставалась книгой, пугая экспериментатора своим внутренним упрямством.
Прохор вспотел, выругался, едва не скинул книгу со стола, но удержал порыв и взялся за стакан с соком.
Одиннадцатый говорил, что у них трансформация форм разных предметов происходила без сбоев. Означает ли это, что трансформироваться могут только объекты одиннадцатого числомира? Или Прохор-второй что-то упускает из виду?
Сок показался горьким.
Прохор прополоскал рот, сел, озадаченно поглядывая на книгу и решая, что делать. Сходить к одиннадцатому «брату» в гости и признаться в своей несостоятельности не позволяла гордость. С другой стороны, стесняться в таких делах не стоило, овладение формотрансом было важнее.
Короткая темнота, свет.
Прохор-11 сидел за столом и всматривался в ажурную конструкцию какой-то машины в мониторе. «Брата» он почуял сразу.
«Я занят, можешь зайти попозже?»
«Когда позже?» – спросил Прохор-второй.
«Через полчаса».
«Хорошо, буду через полчаса».
Он хотел вернуться домой, в своё тело, но передумал. Захотелось нырнуть в Бездны и посмотреть, как живут люди в экзотах – числомирах, сформированных экзотическими числами.
На сей раз он выбрал восьмизначный Армстронг [9] , о котором вскользь упоминал одиннадцатый «родич», случайно туда залетевший.
9
Число называется числом Армстронга, если оно равно сумме n-ных степеней своих цифр.
Число 24 678 050 характеризовалось как устойчивый резонанс восьми цифр, соединявший такие несоединимые качества, как устойчивость и подвижность, и порождало мир, вообразить который мог далеко не каждый человек. Устойчивость и законченность этому миру предоставляли цифры 8 (равновесие форм и постоянство) и 4 (стабильность и основание Мироздания).
Числомир-24678050 представлял собой метавселенную, заполненную потоками ледяных частиц и пыли, в которой звёзд было мало, зато вокруг каждой вращались не твёрдые, как Земля и Марс в Солнечной системе, а гигантские капли воды планетарных размеров.
Но жизнь появилась и здесь, и Земля Армстронга-8 представляла собой такую же сферическую каплю воды размером с Юпитер. Существа, возникшие в этой плането-капле,
Прохор Смирнов в этом числомире существовал, иначе Прохор-второй просто не смог бы ничего увидеть. Мыслил «родич» мира Армстронга иначе – образами, а не словами, и сориентироваться в его памяти было невероятно трудно. Так же трудно оказалось сфокусировать его зрение и подогнать под стандарты человеческого восприятия, основанного на бинокулярном принципе. Поэтому пришлось напрягаться – в интеллектуальном плане, чтобы, во-первых, не шокировать «брата-стегоцефала» своим появлением, а во-вторых, разобраться в бытии очень своеобразного мира.
«Брат» Прохора не имел имени в привычном человеческом понимании. Тем не менее его каким-то образом отличали от других «стегоцефалов», но связано это было не с речью и не с мыслительной деятельностью вообще. Всё здесь, что смог постичь Прохор, основывалось на звуке: «люди-стегоцефалы» общались с помощью ультразвука, издавая серии щелчков разной частоты, как это делали земные дельфины, и всю свою немыслимо сложную архитектуру тоже создавали с помощью звука. Хотя Прохор так и не смог понять, как они это делают.
«Родич» в момент выхода «души» Прохора занимался странным делом – плавал внутри ажурной конструкции, напоминавшей раковину, высовывался в отверстия и время от времени издавал длинные вопли ультразвуковой частоты.
Вокруг его раковины-трибуны располагались толпы – иначе не назовёшь – соотечественников и вслушивались в его крики. Изредка стайки этих созданий начинали вопить в ответ, но к ним подплывали какие-то угрожающего вида «акулы», и вопли прекращались.
Прохор заинтересовался происходящим, внимательно полистал память «родича» и наконец понял, в чём дело.
Его «брат» мира Армстронга работал глашатаем! Или кем-то в этом роде. Он читал некие указы и речи местного правительства, поступавшие напрямую в ушные раковины, и следил, чтобы толпы «горожан» этим речам внимали.
Послушав вопли «родича» полчаса, Прохор понял, что ничего интересного больше не услышит, и вернулся в свои измерения, нашёл сферу сознания Прохора-11.
«К тебе можно?»
«Да, мы закончили обсуждение плана, – ответил одиннадцатый, – слушаю тебя».
«Я побывал в восьмизначном Армстронге».
«Поздравляю, это весьма глубоко».
«Земля там – шар из воды! Гигантская капля!»
«Я там был год назад, интересный мирок. Хотя есть ещё более экзотичные числомиры. Ты-то зачем туда полез?»
«Ты дал мне полчаса времени, вот я и нырнул, чтобы убить это время».
«Убивать время не надо, иначе оно обидится. Что ты хотел?»
Прохор смутился.
«У меня не получается… с формотрансом».
«Мы же всё обсудили ещё в прошлый раз. С чем ты работал?»
«С книжкой… бумажной».