Бес в ребро, или Бешеный ёжик в мужских трусах
Шрифт:
– Да может, и ну их… Не знаю… Поезжу пока… А там жизнь покажет…
– Димочка, а ты меня любишь?.. – осторожно спросила Анна.
Дмитрий, продолжая разыскивать необходимые для командировки вещи в шкафах, с удивлением хмыкнул:
– Хм, странный вопрос.
– Ну почему – странный? Ты давно не говорил мне, что любишь меня… Целый год уже…
– А что, обязательно надо об этом говорить? Разве и так не ясно?..
– Ну… раньше я слышала от тебя ласковые слова каждый день… И чувствовала себя любимой…
– А сейчас не чувствуешь?.. –
– Ты пойми, Димочка, женщине нужны слова… – смутилась Анна.
– Какие-такие ещё слова? Разве того, что я делаю для тебя, мало?
– Дурачком прикидывается… – опять оторвался от книги Олег Павлович. – Мужчина любит глазами, а женщина – ушами. Слыхал?..
– Так я ж – не только глазами!.. – засмеялся Дмитрий. Лукаво посмотрел на Анну. – Или не справляюсь?..
– Да нет, почему же… – вконец смутилась она.
– Я не понял: да или нет?.. – настойчиво-игриво повторил свой вопрос Дмитрий.
– Ну да, да… – Анна стыдливо отвернулась.
– А слова он бережёт для командировок… – ехидно съязвил Олег Павлович. – А то и туда и сюда словарного запаса не хватит…
– Пап, я вот не понимаю, ты всё время на что-то намекаешь, что ли?.. – в голосе Дмитрия зазвучало раздражение.
– Говорю же – дурачком прикидывается… Всё ты понимаешь…
– Пап, ты осознаёшь, что сейчас ты напрямую обвинил меня в том, что у меня есть любовница?!..
– Да? Странное заявление… Даже и не думал… Я ведь имел в виду, что ты сотрудникам своим в любви изъясняешься практически непрерывно… Командировки-то длинные… Сколько слов требуется… А дома уже, без тавтологии чтоб… помалкиваешь…
Ирония отца задела самолюбие Дмитрия:
– Нет, папа, давай уж поставим все точки на и! Если в чём подозреваешь меня, скажи прямо! К чему тут эзопов язык? Мы же мужчины…
– Мы-то мужчины… – вздохнул Олег Павлович. – А в любви нуждается женщина… – подумав секунду, умиротворяюще посмотрел на сына. – Ну ладно, сынок, не переживай, я пошутил. Ты же знаешь, я люблю подколоть, дай только повод…
– А я дал?..
– Ну… эти длительные и частые командировки… Ну как тут не ковырнуть?.. Мужики ведь любят друг друга пошпенять ради смеха, даже и без повода… И я люблю, ты же знаешь…
– Правда, пошутил?.. – неуверенно спросил Дмитрий.
– Ну конечно, Дима! Не волнуйся. Просто я увлёкся маленько шутками… Никто даже и не сомневается в твоей любви к Анечке. Хотя слова твои о любви действительно в последний год куда-то испарились… Поэтому Аня и стала допытываться, любишь ли ты её по-прежнему…
– А-а, ну ладно… А то я уже подумал…
– Индюк тоже думал… – в глазах отца скользнула какая-то, невысказанная вслух, мысль.
Дмитрий, уже занятый размышлениями о чём-то другом, рассеяно откликнулся:
– Что – индюк?..
– Да это я опять неумно пошутил… – серьёзно посмотрел на сына Олег Павлович.
– Вот всё время ты шутишь, папа, – усмехнулся сын. – Устрой хоть на день перекур…
– Так ведь старый я уже… А старость – не радость, говорят… Вот и сделал я едва ли не последней своей радостью шутки… Пошутишь вот так – и сразу хоть какая-то радость на душе…
Дмитрий взял с дивана собранный уже чемодан, в его голосе вновь появилась привычная всем решительность:
– Ну всё, пора! Я поехал. Не скучайте тут без меня. И не ругайте меня сильно…
Поцеловав жену и отца, он быстро вышел из дома, не дожидаясь пока жена закроет за ним дверь.
– Что же мне делать, Олег Павлович?.. Ведь мне уже пятьдесят пять… – Анна продолжала, как завороженная, смотреть на дверь, за которой только скрылся её муж. – Кому я нужна?..
– А ему шестьдесят, – усмехнулся Олег Павлович. – И ты думаешь, он кому-то нужен?..
– Значит, две старые клячи не разбредутся?.. – невесело улыбнулась Анна.
– Ну какие же вы старые? – удивился Олег Павлович. – Мне вон уже восемьдесят, а в душе – восемнадцать!.. – он посмотрел на смеющуюся Анну и тут же смутился. – Ну пусть не восемнадцать… Пусть даже семьдесят восемь, всё равно я молодой!.. Болячки вот только что-то насели… А так я бы ещё и работал!
– Так, значит, думаете, надо терпеть?..
– Надо, Анечка, надо… Вся наша жизнь – одно сплошное терпение. Нетерпеливые всегда плохо кончают…
– Но ведь ясно же – у него любовница. И явно молодая…
– Конечно, молодая! – уверенно подтвердил Олег Павлович. – За это могу поручиться!
– Вы что, знаете, кто у него?.. – с настороженным удивлением взглянула на Олега Павловича Анна.
– Да нет, не знаю. Но я знаю мужчин…
– Что – все такие?..
– Почти… Поэтому, Анечка, не уходи от него. Или одна останешься, или обменяешь шило на мыло…
– Ну что ж вы, мужики, такие гуляки!.. – с отчаянием терпящего бедствие воскликнула Анна.
– Ну, положим, и женщины бывают… Но мужики… Понимаешь, Анечка, когда мужчина переваливает за пятьдесят, он вдруг начинает понимать, что золотые-то годы уходят, и уходят безвозвратно…
– Они у всех уходят, у женщин – тоже…
– Но мужик – самец, Анечка! Ох какой самец!
– А женщина – самка. Однако… – осторожно возразила Анна.
– Вот-вот – однако!.. Разве женский гормон можно сравнить с мужским! Едва одну из трёх защекочет до потери разума… А вот мужской!..
– А мужской что, другой?
– Да это практически бешеный ёжик, который тебе засунули в трусы! – рассмеялся Олег Павлович.
– Кошмар… И что, так у всех?..
– Ну… говорю же, почти!..
– Но я знаю немало мужчин, не изменяющих своим жёнам! – убеждённо возразила Анна.
– Терпят… – спокойно парировал Олег Павлович.
– Ой какой ужас… Так вы все, выходит, бешеные ёжики… Сумасшедшие просто…
– Да нет, вполне нормальные… Это норма для мужчины. А после пятидесяти даже у самых терпеливых наступает обострение…