Бес в ребро
Шрифт:
Женщина, видимо, профессионально занималась бальными танцами и не ударила в грязь лицом. Но она лишь не испортила танец — и только. Это все равно оставался танец одиночки.
Меня отвлекли. За наш столик неожиданно подсел незнакомый крепкий мужчина лет пятидесяти в темном костюме-тройке с отливом. Левую скулу мужчины пересекал небольшой белый шрам.
— Вы разрешите? — произнес он, изо всех сил стараясь производить впечатление светского человека.
Я пожала плечами. Мое разрешение все равно запоздало. Я даже не заметила,
— Мастерски танцуют, а? — и, протянув мне распечатанную пачку «Ротманс», снова спросил: — Ваш друг — артист?
— Все вы — артисты, — без выражения откликнулась я.
Мужчина усмехнулся и спрятал пачку, которую я оставила без внимания.
— Пожалуй, вы правы, — согласился он и, помолчав, добавил: — Только некоторые иной раз переигрывают, вы не находите?
— Случается, — равнодушно сказала я. — А вы что, интересуетесь артистами?
Мужчина встал и сдержанно поклонился.
— Не всеми, — ответил он.
В это самое мгновение музыка смолкла, и я на секунду отвлеклась. Овалов на сцене галантно поцеловал своей партнерше руку и помог ей спуститься с помоста. Их встретили новые аплодисменты. Дама, охваченная горделивым возбуждением, бросала на Овалова многозначительные взгляды, но он уже спешил ко мне, широко, во весь рот улыбаясь.
— Ну как? — громко осведомился он, садясь на стул и наливая себе вина. — Надеюсь, танец пришелся тебе по душе?
Я ответила не сразу. Меня очень беспокоило исчезновение мужчины со шрамом — его нигде не было видно. Разговор с ним мне совершенно не понравился, и я боялась, что он будет иметь продолжение.
— Женечка, ты слышишь меня? — немного обиженно сказал Овалов. — О чем ты думаешь?
Он смотрел на меня прищуренными глазами и потягивал из бокала вино. На лице его были написаны беззаботность и готовность удивлять.
— Это был замечательный танец. Я ничего подобного не видела, — ответила я суховато, но искренне.
В глазах Овалова вспыхнул торжествующий огонек. Он удовлетворенно рассмеялся и сказал:
— Однажды я чуть не отхватил приз на карнавале в Рио-де-Жанейро! Я танцевал восемь часов подряд! К тому времени все так перепуталось, что меня приняли за коренного бразильца! К сожалению, в тот день у нас были съемки — меня разыскивали по всему городу. Утащили, можно сказать, из-под венца!
— Названия фильма ты, конечно, не помнишь? — уточнила я.
Овалов запнулся и внимательно на меня посмотрел.
— Ты чем-то расстроена? — спросил он.
Я достала из сумочки сигареты и зажигалку. Пальцы мои на секунду коснулись холодного металла. Закуривая, я с сомнением посмотрела в окружающую нас темноту — не там ли прячется хозяин пистолета?
Овалов следил за мной со все возрастающей тревогой.
— Мне кажется, нам лучше отсюда уйти, — наконец сообщила я. — Тебе известен какой-нибудь
Овалов выслушал меня, легонько постукивая по столу кончиками пальцев. Мой вопрос его нисколько не удивил.
— Не припоминаю, — сказал он. — А что это за человек?
— Он только что был здесь, — ответила я. — По-моему, его интересуешь ты.
Овалов усмехнулся углом рта.
— Может быть, он из этих… из меньшинств? — предположил он. — Сейчас их столько развелось… Думаю, не стоит из-за одного чудака портить себе праздник.
— А если он из тех меньшинств, которые интересуются чемоданами? — предположила я.
— Ну вот, — кисло сказал Овалов. — Ты опять за свое…
Он посмотрел вокруг напряженным тоскующим взглядом, и мне на секунду показалось, что он с удовольствием перенесся сейчас куда-нибудь за тысячу верст отсюда, куда-нибудь на край земли. Но это продолжалось ровно секунду. Овалов опять широко улыбнулся, встал и протянул мне руку.
— Выбрось, пожалуйста, из головы чемоданы и мужчин со шрамами! — весело попросил он. — Мы сейчас идем кататься на лодке! — Он обернулся и крикнул: — Официант, получите!
Я раздавила окурок в пепельнице и встала. Пока Овалов рассчитывался с официантом, освободился еще один столик. Мимо, старательно не обращая на меня внимания, прошла танцовщица в черном платье, сопровождаемая высоким мужчиной с лошадиным лицом, на котором очень забавно смотрелось выражение высокомерия и брезгливости. Второй ее спутник — коренастый рыжий парень в малиновом пиджаке — ждал официанта с пачкой денег в крепком кулаке. Расплатившись, он быстро догнал парочку, и они, о чем-то оживленно беседуя, медленно направились к пруду.
Овалов взял меня под руку и вывел на дорожку, залитую апельсиновым электрическим светом.
— Как телохранитель, я обязана еще раз предложить тебе изменить маршрут следования, — решительно заявила я.
— Но как тело, я категорически воспротивлюсь каким-либо переменам! — дурашливо заявил Овалов и потянул меня за собой. — Пошли скорее! Я слышу плеск волн и скрип старой мачты! Морской волк, я не могу жить без моря…
— Там всего лишь пруд, — скептически заметила я. — С лягушками.
— А все-таки женщины не так романтичны, как это принято думать, сознайся! — с шутливым упреком сказал Овалов.
Я пожала плечами. Мы как раз обгоняли троицу — женщину в черном и ее столь непохожих спутников. При нашем появлении они внезапно замолчали, а мужчина с лошадиным лицом пристально на нас посмотрел. Меня начало охватывать уже настоящее беспокойство.
Мы вышли к лодочной станции и купили билеты. Кроме платы, требовалось оставить в залог паспорта или сто рублей с носа. Видимо, за меньшую сумму никто не соглашался возвращаться на грешную землю. Мы не стали рисковать документами.