Бес/з любви

– И никаких предисловий, господа хорошие и дамы ещё боле замечательные! НИ-КА-КИХ! – седовласый мужчина по-свойски улыбнулся. – Так-с, уважаемые соискатели, моя правая рука досконально изучила Ваши анкеты, резюме, curriculum…

Слушатели, представив, как рука изучала их какое-то «курикуку», еле сдержали смех.

– В общем, моя помощница знает о Вас всё, что нужно, – старик залюбовался секретаршей, по загадочной улыбке которой можно было понять, ЭТА знает всё, что нужно и НЕ нужно.

Не стоило

– Это она, моя Лола, отобрала вас, и её выбору я полностью доверяю! Но… – многозначительно указывая наверх, оратор сделал паузу. Некоторые взглянули на потолок, но ничего, кроме свисающих проводов, не увидели. Оставался, конечно, вариант, что не прошедших отбор повесят… Однако мрачные мысли были несвойственны этим молодым, энергичным, красивым и жизнерадостным людям, – но я, как руководитель, хочу увидеть, на что вы способны, мои юные друзья, в необычных, я бы даже сказал экстремальных условиях.

«Юные друзья» переглянулись. Да, обстановка была достаточно экстремальной: недостроенное помещение, на заднем фоне: рабочий шум, запах краски, у стен спортивное оборудование в огромных пакетах, куда так удобно прятать трупы… Да что за мысли! Соискатели попытались успокоиться – тут ведь не шоу «Последний герой», они просто пытаются устроиться на хорошую работу. Так кто же окажется «слабым звеном»?! Да что опять такое…

– Вот Вы, барышня! – старик неожиданно перешел на личности.

– Я барышня?! – никогда в жизни её ещё так не «оскорбляли»… Впрочем, она походила, действительно, на этакую русскую барыню – пухлую, тёплую, сдобную… «Ну, эта-то точно вылетит», – подумали многие.

– Да, милочка, как Вас величать? – он смотрел на светло-русую косу, серые глаза, розоватую кожу и гадал, на чём русская красавица может специализироваться. В голове вертелся только один вариант… Но бывают ли такие контрасты?

– Ульяной… величайте, – она мило улыбнулась старику. Его странности можно простить, ведь он, вернувшись из-за границы с капиталами, делает доброе дело – для страны, для провинциального городка, лично для неё – местной жительницы. Зарплата аж в пять раз выше средней, престиж, все условия и самое главное – можно заниматься любимым делом. И влюблять в него других… Мечта!

– Так-так… Улечка, покажите нам, на что способны. Вам, дорогуша, как первой-смелой, разрешаю выбрать себе «ученика», – старик широко развёл руками, мол, выбирай – не хочу. А Ульяна, действительно, не хотела!

– Извините, Роман… – в горле пересохло оттого, что смеет возражать, – …Богданович, я работаю одна.

 Прозвучало так, будто она – киллер или, наоборот, коп. «Напарники настоящему профи только мешают, старикан!» Тем более, блондинка, не оглядывая аудиторию, знала – никто тут ей не помощник.

– Уленька, Вы хотите трудиться на меня, верно? Собираетесь работать с моими клиентами, не так ли? Вот люди пришли, – Роман кивнул на соискателей. – Им неудобно, неуютно, некомфортно. Они ничего не умеют! В смысле, из того, что знаете Вы, милочка… На-у-чи-те! Вот возьмите и научите, – благодетель скрестил руки на груди, ожидая представления. Секретарь что-то отметила в бумагах. «Не конкуренты» замерли, предчувствуя, что какого-то счастливца – «только не меня – не меня» – сейчас вытащат в круг.

Под шум стройки, ставший ужасно отчетливым в нависшей тишине, Ульяна сделала несколько плавных шагов. Пахнущая ванилью девушка напоминала свежеиспеченную булочку. Она расплела косу – волосы легли по плечам мягкими волнами. Все оценили соблазнительную, хотя и не модную фигуру: налитые руки, покатые плечи, пышные груди, ещё более пышные бедра и… животик. Не беременная ли она? Да нет… Вместо того, чтобы скрыть оскорбительное для самих этих стен жировое отложение, красавица завязала кофту под грудью. Девушка обвела всех ласковым взглядом. Как с пути фуры спешат убраться легковушки, так их взгляды ускользали от неё… «Кого выбрать – они все тут, как жерди! – в отчаянии подумала она, но вдруг врезалась взглядом в абсолют спокойствия, – Ладно… Не подведи меня, зеленоглазка!»

И ученица не подвела. Когда Уля, не произнеся ни слова, скользнула к «жертве», та спокойно сделала шаг навстречу. Сказать бы, что они закружились в танце, но крутиться пришлось Ульяне. Зато, найдя в зеленых глазах точку опоры, она перестала волноваться. «Чуть отклониться, назад и влево… Молодец… И вперёд ножку…» Ну, не могла она сказать «нога-рука»!.. Говорят: изящная, как статуэтка, но зеленоглазка представляла собой образ прекрасной статуэтки, который вдохновляет скульптора, влечёт его, заставляет буквально переворачивать горы, отсекать от глыбы всё лишнее, плавить металл.

Ученица очень старалась, и через десять минут они даже разучили эффектную партию. Танцевали они, если можно так выразиться, «а капелла». Стук сердца, дыхание, что ещё нужно танцору? Но тут ещё гремела стройка: дрель – дрожание, молоток – удар бёдрами, ритм – ритм. Довольно улыбнувшись, Ульяна завершила их незапланированный танец самым эффектным, прибереженным для себя, выходом.

Танец отлетел, как растворилась в прошлой секунде их неслышная мелодия. Все опять молчали, но молчание это было совсем другим: когда не подобрать слов восхищения. Роман Богданович зааплодировал первым.

– Порадовали, Ульяночка, порадовали старика! Потрясающе – настолько славянская внешность и такое понимание восточного танца!.. Вот вам и барыня-сударыня!

– Так я прошла? – зарделась барышня Ульяна.

– Всенепременно, вы – моя!.. – речь Романа споткнулась о ставшее вдруг напряженным молчание Лолы. – Кх, эм… Наша… Так, а вы, голубушка, что стоите, я извиняюсь, как пень? Садитесь пока, садитесь, Ваша очередь подойдёт. Тут никто не отсидится!.. Итак, следующий!..