Бесценная награда

Хауэлл Ханна

– Как вы думаете, мужчины скоро вернутся из Франции? – спросила Джоан. – Прошло уже почти полтора года.

– Не знаю, Джоан, – вздохнула Катриона. – Сказать по правде, я вообще не понимаю, зачем они уехали. Голод нам не грозил. Может, они не могли вынести необходимости подчиняться женщине? – Она искренне пыталась понять, почему мужчины покинули родину, и временами думала, что причина именно в этом. Они не хотели лэрда-женщину.

– Ой нет, это им было безразлично. Мой Эйдан страшно взволновался после разговора с каким-то мужчиной за кружкой эля. Звали того Берк. Эйдан сказал, что этот Берк собирается во Францию и что там можно запросто заработать кучу денег. Этот Берк поведал о тех,

кто там уже разбогател, сражаясь за лэрдов и короля, и сообщил, что французы рады шотландским мечам. Наговорил баек о том, как воевал с сасснеками и получал за это плату, и ни один из наших дураков не послушался своих жен, хотя мы и просили их остаться. Нет, они весело отправились в путь и пообещали, что вернутся с кошельками, набитыми так туго, что мы сможем купить себе и нарядные платья, и красивые туфли, и все прочее. Между прочим, никому из нас ничего этого не нужно. А теперь я немного тревожусь, ведь они как уехали, так от них до сих пор ни слуху ни духу.

Катриона не могла сказать почему, но в ее душу закралось подозрение. И как бы она ни убеждала себя, что это глупо, но не могла избавиться от мысли, что сэр Джон каким-то образом приложил руку к исчезновению всех боеспособных мужчин. Среди них были умелые охотники, плотники, кровельщики – в общем, они владели всеми теми умениями, которые отчаянно необходимы, чтобы выжить в деревне, и этот факт делал действия сэра Джона особенно успешными. Однако, размышляла Катриона, если мужчины Банулта на самом деле находятся не во Франции, то где же они? Этот вопрос она задавала себе всякий раз, как ей приходила мысль о предательстве, но всякий раз прогоняла подозрения прочь. Просто невозможно поверить, что люди сэра Джона молчали, когда он хладнокровно убивал тридцать крепких мужчин, и уж точно не помогали ему в этом черном деле.

Катриона в очередной раз попыталась убедить себя, что все это глупости, просто она ни разу прежде не слышала целиком историю об отъезде воинов клана во Францию, а теперь подозревает нечто, чего никогда не было. Ну как мог сэр Джон заманить куда-то столько мужчин сразу, причем так и не догадавшихся, что попали в ловушку? Они должны быть во Франции. Предположение разумное, но на этот раз ей не удавалось так легко отмести подозрения.

– Ну разве он не наглый ублюдок, а? Явиться прямо к людям, которых мучает!

Бормотание Джоан вырвало Катриону из размышлений. Она глянула в ту сторону, куда смотрела Джоан, и едва не выругалась вслух. К ним ехал сэр Джон с шестью вооруженными всадниками и рассматривал деревню с таким видом, словно любовался результатами своего коварства. Он знал, у Катрионы нет надежных доказательств того, что все ее беды – его рук дело, а она, в свою очередь, знала, что без таких доказательств не может избавиться от его посягательств на ее земли. У него были куда более могущественные друзья, чем те, с которыми когда-то дружил Бойд, и к ней отнесутся весьма недоброжелательно, если она хоть как-то оскорбит сэра Джона.

Он приближался, и Катриона не могла не признать, что сэр Джон выглядит очень неплохо. Невысокий, но крепко сложенный, и с лицом, какое большинство женщин сочтут привлекательным. Волосы темно-каштановые, глаза необычного орехового оттенка. И одет очень элегантно, но единственное, о чем могла думать Катриона, глядя на незваного гостя, это во сколько ему обошелся этот наряд. Все в нем устроило бы многих женщин. Но ее сердце так ни разу и не встрепенулось.

Но главное, за что она его откровенно презирала, так это за характер. Он был человеком самоуверенным и таким заносчивым, что она до боли стискивала зубы, лишь бы не высказать все, что о нем думает. Кроме того, он каждым словом и жестом ясно давал понять, что считает женщин существами низшими по

сравнению с собой. Каждый раз, когда его речи разжигали ее гнев, она напоминала себе, что без женщин он просто не сможет любоваться собой, как обычно это делает. И еще ее очень выручало умение пропускать его слова мимо ушей.

– Милорд! – воскликнула Катриона и присела в реверансе, не обращая внимания на то, что он оскорбил ее, ответив лишь едва заметным кивком. – Что привело вас в Банулт?

– Всего лишь проезжаю мимо, направляясь на обед с нашим лэрдом-сеньором, – ухмыльнулся он.

Таким образом он намекал, что сеньор, которому все лэрды в округе приносили клятву верности, ни разу не пригласил пообедать ее, Катриону. Она и сэр Джон были всего лишь небольшими септами в большом клане, незначительными землевладельцами, в случае большого сражения могли выделить совсем немного воинов и не обладали богатством, которое могло бы привлечь к ним алчные взгляды. Бойд лично ездил к сеньору и почтительно приносил ему клятву верности, иногда даже отправлял нескольких воинов Банулта для войска лэрда, но Катриону в основном просто игнорировали. Когда Бойд умер, сеньор всего лишь попросил ее подписать обещание и дальше хранить ему верность, в чем клялись все люди Банулта, но решил не простирать на нее свою любезность и не стал приглашать Катриону к себе, чтобы она принесла клятву верности лично.

В определенном смысле это было оскорбление, указывающее на то, что для лэрда она не представляла никакого интереса. Но в то время Катриона была слишком занята, потому что лихорадка уносила жителей Банулта одного за другим, она опасалась за жизнь дочери, к тому же много сил отнимали бесконечные похороны членов клана. Когда прощаешься навеки с теми, кого знал и любил всю свою жизнь, отсутствие подобающего приглашения от сеньора ничего для тебя не значит. Однако время от времени она об этом вспоминала, и это ее тяготило. Лэрд даже не удовлетворил ее просьбу о новом священнике!

Не то чтобы она тосковала по старому. Выживи он, и таскался бы за ней денно и нощно, втолковывая, что женщина должна иметь мужа, ее место при нем, и как хорошо тогда станет в Банулте. Он умер с проклятиями за то, что она звала его к каждому больному в охваченных лихорадкой деревне и замке и требовала, чтобы он дал умирающим то, в чем они нуждались, дабы ни один не ушел в мир иной без отпущения грехов. Катриона подозревала, что сама прекрасно обойдется без священика, но людям он необходим, так что придется снова написать лэрду.

Тут она заметила, что сэр Джон сердито взирает на нее, и поняла, что он ждет ответа.

– Желаю вам хорошей дороги, милорд.

– Банулт выглядит довольно потрепанно, – пробормотал он, озираясь. – Требуются мужчины для ремонта всего сломанного.

– Мы неплохо справляемся, милорд, а когда наши мужчины вернутся из Франции, все пойдет еще лучше.

– Уехавшие во Францию не всегда возвращаются, миледи. Это красивая страна, и погода там куда лучше нашей. Все это может соблазнить мужчину и заставит там осесть. Опять же девушки хорошенькие. Не стоит слишком надеяться на то, что они вернутся домой.

– У многих тут остались жены и дети, милорд. Подозреваю, что они захотят вернуться к семьям, если даже не будет других причин.

Он улыбнулся так снисходительно, что у Катрионы руки зачесались, так захотелось пощечиной согнать эту улыбку с его лица. Она услышала, как за спиной негромко выругалась Джоан, и поняла, что та испытывает те же чувства. Сэр Джон считает ее наивной, раз она верит, что мужчина вернется домой просто потому, что тут остались жена и пара ребятишек. Может, кто-то и поведет себя непорядочно, но Катриона верила в своих соплеменников. А еще знала, что большинство искренне любят свои семьи.