Бесценный дар
Шрифт:
Гудение огня. Человекоподобные огненные существа покачиваются вокруг, внимая судьбоносным словам.
— Хорошо. Пусть будет так.
Глухо брякнул о траву металл, котелок перекатился и застыл, качнув закопчённым боком. Звякнула помятая дужка.
Пропищала и смолкла мелкая птица. Зашуршали сухие иглы над головой. Вернулись звуки. Застывший ветер ожил, принялся трепать ветки, но не было уже в нём безумной ярости. Багрово-чёрные тучи быстро расползались в стороны, открыв повисший над землёй, над
Задвигались, оживая, люди. Поворачиваясь, моргали, вертели головами по сторонам. Шагнул, пошатываясь, иноземный гость в галстуке-бабочке. Взглянул на багровеющие тучи, перевёл глаза на скорчившегося на земле господина Мозеса, и истерически засмеялся. Визгливо смеясь, сорвал с шеи галстук-бабочку, с силой швырнул в неподвижное тело бывшего главы Ордена и отвернулся, мотая опухшими, покрасневшими щеками.
Покашлял, прочищая горло, премьер. Он был бледен, руки беспокойно гладили пиджак, шарили по карманам, и секретарь быстро подал ему пластиковую бутылочку с минеральной водой. Премьер жадно глотнул, перевёл дух и машинально сунул бутылку в карман. Из кармана вывалился смятый галстук.
Высшие магистры Бенедикт и Никодим, обнявшись, рыдали друг другу в плечо. Сестра Гонория, повиснув на Евстахии, плакала и смеялась, оглаживая престарелого магистра по спине. Евстахий помаргивал, словно только что проснувшись. Перевёл взгляд на Гонорию и робко погладил её по растрёпанным волосам. Сестра всхлипнула. Магистр Митрофан, ступая медленно, как во сне, собирал свалившиеся на траву ритуальные чаши в холщовый мешок.
Господин Кулябин вытащил из кармана зажигалку. Со щелчком выскочил огонёк, Игорь Иванович поднёс его к зажатой в зубах сигарете. Пыхнул, выпустив облачко ароматного дыма. Взглянул на Астру и виновато улыбнулся.
— Извини, девочка. Глупая вышла шутка. Если бы я знал, что ты жива…
— Ты всё равно поступил бы так же, — сказал Фома. — Он взял Астру за руку, она вырвалась. — Я тебя знаю.
— Так это была шутка? — прохрипел премьер, и зашёлся в приступе кашля. Торопливо глотнул из бутылочки.
— Как бы ещё они признались? — невозмутимо ответил Игорь Иванович. — А здорово бумкнуло. Виртуоз я всё-таки. Ювелирная работа.
Он неожиданно широко улыбнулся, и на миг стал прежним Игорьком, что двадцать лет назад взрывал петарды в кабинете генерального директора.
— Астра, — сказал Фома. Он взял её за руку, и она замотала головой. Ей хотелось плакать. Она чувствовала странную лёгкость, словно сбросила с себя страшную тяжесть, которую несла так давно, что заметила только, когда избавилась от неё. И ещё она ощущала, что её червячок всё ещё здесь, невидимо обвился вокруг лодыжки. И она не знает, что с ним делать. Что делать с Фомой. Что делать со своей жизнью.
— Тогда, когда ты приехал за мной, ты знал? Знал, кто я?
— Астра, не плачь. Я всё тебе объясню.
— Иди к чёрту! — крикнула она, вырвала руку, и зашагала прочь, не разбирая дороги. Глаза защипало, слёзы мешали видеть, она вслепую переступила сдвинувшийся с места круг из плоских валунов, и пошла к дороге. К дороге домой. Где ждала Дуняша и витал дух бабки Матильды.
Эпилог
— Совсем сдал старик, — Базиль отпустил руку брата Альфреда и перевёл дух.
Пока потрясённые граждане приходили в себя, Базиль с Викентием подхватили стоящего на коленях наставника, вывели с поляны и потащили через сосняк.
— Тебя бы так приложили, — пропыхтел Викентий, придерживая Альфреда за талию. Наставник тихо покачивался. — Не встал бы. Ходу. А то ещё вспомнят, что мы там были.
Они подхватили брата под локти, и повлекли вперёд. Сквозь белый частокол берёзок мелькнула дорога.
— Куда теперь? — Базиль прислонил Альфреда к придорожному столбу. Альфред прикрыл глаза.
— Отлежаться бы, — сказал Викентий. Он задумчиво пошарил в кармашке куртки. Вытянул коммуникатор и ткнул пальцем. — Те тётки, блондинки крашеные. Они ж местные.
— Думаешь, они тебя вспомнят?
— Твоя брюнетка, когда от тебя отлипла, пищала, чтоб в любое время. — Викентий гаркнул в трубку: — Девчонки! Привет! Да, это мы!
Базиль потрогал припухшую губу. Вздохнул, отлепляя Альфреда от столба.
— Ждут, — деловито сказал брат, сунув в карман комм. — Тащим Альфреда к перекрёстку. Сейчас подъедут.
— А старика куда? — спросил Базиль, закидывая руку наставника на плечо. — Тоже к девчонкам?
Викентий оглядел безучастно переставлявшего ноги по пыльному тракту учителя. Тот, не отрываясь, смотрел на дорогу, убегающую за розовеющий горизонт.
— К девчонкам. Хуже уже не будет.
Он взялся за Альфреда с другой стороны, и они вдвоём повели брата к развилке.
Магистр Митрофан устало помаргивал покрасневшими глазами, сжимая потными ладонями руль. Посты на дороге ещё не сняли, и сейчас ему не хватило бы силы, даже чтобы дать взятку инспектору. Не то чтобы отвести глаза спецам. Но впереди шёл серый седан, и небрежный жест в сторону фургона, где дремали магистры, что делал каждый раз майор Зуйков, оказывал магическое действие. Постовой брал под козырёк, почтительно возвращал удостоверение, и отступал к обочине.
— Надо избрать главу Ордена, — сонно пробормотал Высший магистр Никодим.
— Мы ещё до города не доехали, — проворчал в ответ Высший магистр Бенедикт.
Он посмотрел вглубь фургона, где дремал Евстахий, привалившись к стенке. Рядом свернулась калачиком на сиденье сестра Гонория.
— А впрочем… Что вы скажете, друг мой, о временном исполняющем обязанности? Кандидатура уважаемого Евстахия кажется мне вполне подходящей.
Никодим проследил за его взглядом. Престарелый магистр тихо посапывал, сложив узловатые руки на коленях, и мерно покачивая головой.