Бесценный опыт
Шрифт:
— Хотела бы я тоже быть там. Особенно когда они ополчились против вас.
— Это были не самые приятные минуты в моей жизни.
— О, Гарри, я прямо вижу, как вы, взволнованный, растрепанный, даете отпор этой зазнавшейся даме. Вы обожаете порядок, все всегда заранее раскладываете по полочкам, но, даже будучи совершенно неподготовленным, бесспорно, сокрушили все их доводы.
— К сожалению, я стрелял из рогатки, а надо бы из ружья для охоты на слонов.
Кэрри уставилась в пространство.
— На
— Но в следующий раз я прицелюсь получше. Протест от вашего имени я уже подал и составил план действий на будущее. Первым делом поручу нашему юристу изучить типовой договор с членами жилищного кооператива. Мы побьем правление его же оружием.
— Не стоит с ними связываться, Гаррисон.
— Тогда вам придется выехать отсюда.
Это не входило в планы Гаррисона.
— Они станут придираться ко мне пуще прежнего, сделают мою жизнь невыносимой. А поскольку я твердо решила бросить свою работу, то где я буду жить — для меня не будет иметь значения.
— А для меня будет, — твердо возразил Гаррисон.
Она недоуменно посмотрела на него.
— И даже очень, — прошептал он, стараясь представить, каково это будет — никогда больше не видеть Кэрри.
Сейчас вроде бы самое время ее поцеловать, подумал Гаррисон, сообразив, что, когда ее выселят, такая возможность представится ему лишь в том случае, если она без ума в него влюбится.
Однако целоваться следовало лишь после выяснения отношений. Но глаза Кэрри уже томно блуждали, рот приоткрылся. Распущенные волосы падали на футболку из тонкой шелковистой ткани, к которой так и хотелось прикоснуться. Как и к самой Кэрри.
И он принял важное решение — расширить понятие «выяснение отношений». Сейчас они вместе. Притом — наедине, вдвоем. И именно сейчас они должны раз и навсегда разобраться в своих чувствах.
Их губы встретились. Ее поцелуй показался одновременно и знакомым, и новым. Гаррисон поймал себя на мысли, что целовать Кэрри — все равно, что нырять в реку, прыгая с вышки. Ты или погружаешься в глубину, или ударяешься о поверхность воды. Другого не дано.
И он нырнул.
Почувствовав сопротивление Кэрри, Гаррисон оторвался от нее.
— Гарри, что мы делаем?
Голос Кэрри дрожал.
— Я целую тебя. Мне хочется тебя целовать. — Он нежно провел пальцем по ее шее. — Долго целовать. — Он чуть прикусил мочку ее уха. — Часами.
Кэрри отвернула от него лицо, но Гаррисон целовал девушке шею.
— Мне хочется целовать тебя до тех пор, пока я не запомню навсегда твой вкус и запах…
— Я надеюсь, что это так, но все же, не хочу испытать разочарование.
Он отстранился и внимательно вгляделся в Кэрри. В ее широко раскрытых глазах он заметил настороженность, и сердце его переполнилось нежностью.
— Я тебя не разочарую. Пока еще рано называть словами чувство, которое мы испытываем, но оно вполне реально, оно существует и будет расти.
— Тогда его назову я. Это — любовь.
Гаррисон откинул волосы с ее лба.
— Думаешь, я испугаюсь и сбегу?
— Да.
Он улыбнулся, ощущая на губах тепло ее кожи.
— А я, как видишь, еще здесь.
— И что же теперь?
Он притянул ее к себе.
— Время работает на меня.
— О, Гаррисон… — Она вздохнула. — А ты не хочешь, чтобы я поцеловала тебя?
— Еще как хочу.
— Тогда дай мне это сделать.
Она обняла его и поцеловала в губы. Гаррисона словно обдало жаром. Он теснее привлек ее к себе. Его рука скользила по груди Кэрри. Их чувства сливались в одно могучее пламя.
Ни он, ни она не услышали предупредительного стука в дверь и позвякивания ключей.
Зато услышали женский возглас.
Они отскочили друг от друга в разные стороны. Гаррисон часто-часто моргал, стараясь прийти в себя, а Кэрри оправляла платье и приглаживала взлохмаченные волосы.
Уборщица Гаррисона, дородная миссис Петрофф, стояла в дверном проеме, держа в руках ведро и швабру.
— Мистер Ротвелл!!! — Прислонясь к косяку, она пробормотала что-то на своем родном языке. — Как вы меня напугали! Похоже, я не вовремя. Простите, сэр, но я не ожидала застать вас дома в такое время. Может, мне лучше уйти?
— Нет, нет, — поспешно отозвался Гаррисон. — У меня целую неделю жили маленькие дети, и ваша рука тут сейчас необходима как никогда. — Он схватил Кэрри за руку. — Познакомьтесь — Кэрри Брент, моя соседка снизу.
— Здравствуйте, Кэрри-соседка-снизу.
Миссис Петрофф смерила девушку оценивающим взглядом и, неопределенно хмыкнув, удалилась в комнату.
Гаррисон с Кэрри, не сговариваясь, выскользнули на лестницу. Оставшись одни, они облегченно расхохотались. Гаррисон положил руку на плечо Кэрри.
— Прости, пожалуйста. У меня начисто вылетело из головы, что пятница — ее день.
— Ничего страшного.
— Моя машина в самом конце парковки, — он неопределенно показал рукой.
— А зачем нам машина? — спросила Кэрри, когда они начали спускаться по лестнице. — Вот моя квартира.
И она застенчиво улыбнулась.
— Очень заманчиво. — Гаррисону давно хотелось посмотреть квартиру, которая вот уже столько месяцев была яблоком раздора между Кэрри и правлением.
Он предполагал, что она обставлена разношерстной мебелью, украшена причудливыми произведениями народного искусства и керамикой. Кэрри, казалось ему, должна увлекаться керамикой. А также цветным стеклом. И у нее, надеялся он, уютно.
Наконец Кэрри отперла дверь.
Гаррисон сделал шаг вперед, замер и схватил Кэрри за плечо.