Бесчастная участь нечисти

Поршнева Анна

И всем становится грустно. Но ненадолго. Потому что Хэм, неожиданно вспомнив, восклицает:

– А как же Лейла! Она, небось, все эти дни просидела, бедняжка, забившись в какой-нибудь угол и рыдая от бессилия!

В

это время необыкновенно красивая рыжая женщина примеряет в роскошном сверкающем магазине серьги с изумрудами и с интересом рассматривает себя в зеркале. К ней только что попыталась вернуться сила. Но эта сила женщине уже не нужна. Она открыла в себе мощь гораздо большую, такую, что способна разрушать города и тысячи кораблей отправлять в странствие. «Потом, когда-нибудь, – думает она, – если захочу… А может, и не захочу никогда». И кто ее знает, может и не захочет. Ламией быть, знаете ли, тоже утомительно, а под конец еще и ужасно скучно.

31. Эпилог, который еще не произошел

Это случится, это все обязательно случится в свой черед.

В июле Хэм и Даша поженятся. У них не будет пышной свадьбы. Они поедут в маленькое путешествие по Карелии и встретят там странное существо, которое называется кувыркАла. Да, много еще нечисти бродит по просторам России!

Незадолго до этого перед очередной стройкой, на которой работает Хэм, остановится машина, и роскошная женщина выйдет из нее и пойдет по грязи, как есть, в шелковом платье, босоножках и без каски. Она найдет Хэма, монтирующего бог знает что на головокружительной высоте и расскажет ему, что у нее все хорошо и что быть женщиной гораздо интересней, чем быть ламией. И Хэм, добрая душа, успокоится наконец, а то бессчастная участь нечисти, а особенно Лейлы, все никак не давала ему спать спокойно.

Да, и мадам Петухова тоже неожиданно для всех выйдет замуж! Они тихо сходят с отставным моряком в ЗАГС и примутся жить вместе, заполнив его холостяцкую квартиру всякими женскими мелочами, а сверх того, мольбертом, кистями, красками и мастихинами. Декупаж к тому времени неугомонная мадам Петухова совсем забросит.

А старый Ворон быстро поправится и даже разыщет в одной из питерских котельных самый настоящий клад.

И однажды, когда Нютка, сидя на высоком стульчике за столом и следя за тем, как мама печет блины, придвинет к себе кастрюлю и начнет в упоении бить по ней ложкой, раздастся звонок. На пороге будет стоять Кондратьевна с лукошком и полиэтиленовым пакетом.

В пакете окажется по паре носков каждому из семейства Петуховых. А в лукошке – изрядно подросший Семен Семеныч.

– Вот, – скажет Кондратьевна, – друг для Нютки. Не будет у нее вернее друга. – И Семен Семеныч немедленно покажет себя, обернувшись дитенышем шимпанзе, ловко вскарабкавшись на стульчик и обняв счастливую девочку.

Мама только вздохнет. Что тут поделаешь – видно, такова судьба семейства Петуховых – давать приют оборотням всех мастей.

А Василий – ох, уж этот Василий! – он поцелуется с Оомией одним теплым майским вечером, вместо того, чтобы изучать причастные обороты. А, может, и бог с ними, с этими причастными оборотами?