Беседы на Евангелие от Марка, прочитанные на радио «Град Петров»
Шрифт:
Итак, взойдя на Масличную гору, они «пришли в селение, называемое Гефсимания». В этом селении, как мы знаем, был сад. Есть он там и сейчас. В самом Иерусалиме садов не было, так как по обычаю священную почву города нельзя было осквернять удобрением для садов – навозом. Состоятельные люди имели свои сады вблизи города, на Масличной горе. Там они отдыхали. У Иисуса Христа, наверное, был друг, позволивший Ему приходить в сад даже в ночное время. Иисус желал, с одной стороны, близости людей, а с другой стороны близости Божией. «И Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь». Для раннего христианства факт молитвы Иисуса Христа означал очень многое:
1. Послание к Евреям вспоминает, что Он «с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти» (Евр_5.7).
2. Иисус молился Богу: «Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты». Да, Он не желал испивать эту чашу горести. Однако Его желание не исполнилось. И при этом возникает мучительный вопрос: «не чего Я хочу, а чего Ты» – так неужели Бог Отец хотел страданий и смертных мук Своего Сына? – Как можем мы ответить для себя на этот вопрос? Смеем ли мы вообще вторгаться в эту таинственную сферу? Минуя различные богословские размышления на затронутую тему, постараемся ограничиться лишь тем, что мы вычитываем из самого евангельского текста, смысл которого в том, что мы очень часто не можем постичь смысл происходящего, но можем всегда быть уверены в том, что «Отец никогда не заставит страдать Своего Сына напрасно». В этом был уверен Иисус. И все же... умирать не хочется.
Но в этом грешном мире, пока он стоит, страдание и сама смерть человека неизбежны! Так было и для Иисуса Христа как Человека, хотя и Сына Божия. – И если мы теперь спросим «Почему так?», то не должны ли мы сначала спросить самих себя, что было бы, если бы...
Если бы Бог избавил Иисуса из этой полной смертельной опасности ситуации; если бы Он послал Ему на помощь «более, нежели двенадцать легионов Ангелов» (Мф_26.53), или, по меньшей мере, повелел бы Ему покинуть Елеонскую гору и спасаться в Иудейской пустыне, пока не улягутся валы враждебности в Иерусалиме, – если бы так случилось, то не оказалась бы сомнительной вся проповедь Иисуса Христа? И в таком случае что означали бы слова Иисуса, обращенные к нам: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк_8.34–35)? – Тогда на такие слова мы могли бы возразить: «Другим проповедывал, а сам не следовал!» И мы с чистой совестью постарались бы уклониться от креста!
3. Иисус говорит Петру: «Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение». Эти слова проясняют то, что уже было сказано прежде: «Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время. ... Бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте» (13.33–37). Теперь мы понимаем, в чем именно состоит призыв «бодрствовать», – в той молитве, в которой человек стремится сделать волю Бога Отца основой своей жизни: «не чего Я хочу, а чего Ты». Искушение, о котором предостерегает Иисус Христос – не просто какое-то нравственное или физическое испытание, которое мы переживаем постоянно, но искушение отпасть от веры в благую волю Божию и утвердить свою собственную волю, то есть отпасть от веры вообще.
Возможно, стоит еще остановиться на афористическом высказывании «дух бодр, плоть же немощна». Под «плотью» имеется в виду человек как «плоть», человек, подверженный немощам и искушениям. Это всем ясно. Но что имеется в виду под «духом», который «бодр», или в других переводах «деятелен, всегда готовый к действию»? – Это тот Дух, Который посылается нам в молитве, Дух Божий, Который и помогает нам преодолевать искушения. Об этом Духе молился еще псалмопевец Давид:
«Не отвергни мене от лица Твоего,
И Духа Твоего Святаго не отыми от мене.
Воздаждь ми радость спасения Твоего,
И
Отрывок заканчивается приближением предателя Иуды. Продолжение рассказа далее.
в) Поцелуй Иуды и арест.
14.43-52 — «И тотчас, как Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно. И, придя, тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его. А они возложили на Него руки свои и взяли Его. Один же из стоявших тут извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо. Тогда Иисус сказал им: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня. Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня. Но да сбудутся Писания. Тогда, оставив Его, все бежали. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них».
Сделка Иуды с врагами Иисуса состоялась. Три партии Синедриона (первосвященники, книжники и старейшины), составлявшие высшую политическую и религиозную власть Израиля, послали большой отряд, чтобы с помощью Иуды Искариота схватить Иисуса. Судя по количеству народа в отряде и по их экипировке (мечи и колья) ожидалось сильное сопротивление со стороны учеников Иисуса. Но сильного сопротивления не было. Марк сообщает только об одном инциденте, об одном из учеников, который «извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо». Евангелист Иоанн (18.10) пишет, что это был Петр, что соответствует его пылкому темпераменту.
В рассказе Марка есть некоторые акценты, которые отличают его от других евангелистов. На поцелуй Иуды Иисус в Евангелии от Матфея реагирует так: «Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?» (Мф_26.50). А в Евангелии от Луки следующим образом: «Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк_22.48). Ничего такого в Евангелии от Марка нет. Реакция на поцелуй у Иисуса отсутствует. Показана как бы обычная встреча ученика со своим Учителем: Иуда, «придя, тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его». Причем в оригинале не просто «поцеловал», но крепко, как бы от всего сердца поцеловал. Да, предательский знак был не просто формальным поцелуем почтительного приветствия – это был крепкий поцелуй любящего человека. И это очень мрачный момент в Евангелии. Иисус не отталкивает Иуду, не отворачивается от него и не говорит ни слова упрека. О смысле этой тонкой особенности в Евангелии от Марка можно только строить предположения.
В противоположность к Луке и Иоанну Марк сводит взятие Иисуса под стражу не к действию сатаны, но к воле Божией. У евангелиста Луки Иисус Христос говорит: «теперь ваше время и власть тьмы» (Лк_22.53). У Марка совсем иное: «Да сбудутся Писания», – такова реакция Иисуса на Его арест.
Но этого не понял никто из Его учеников. Их нервы сдали. Они не были готовы к такому повороту событий и боялись, что и им придется разделить участь Иисуса. Поэтому все разбежались, и Иисус в самом конце Своего земного пути оказался всеми покинут; «Тогда, оставив Его, все бежали». Правда, нам сообщается о некоем молодом человеке, которого из самого текста невозможно с кем-то идентифицировать: «Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них». На первый взгляд этот эпизод кажется здесь совершенно неуместным. Ведь он не добавляет ничего к сказанному. Но ведь должна была быть какая-то причина, почему Марк привел здесь этот странный рассказ. Ни Матфей, ни Лука об этом эпизоде не упоминают. Поэтому в предании сложилось мнение, что юношей был сам Марк, сообщивший о себе, скромно умолчав свое имя. Трудно сказать. Возможно, это был и просто любопытный, случайно вовлеченный в происходящее. А может быть, этот юноша символизирует такого ученика, который и желал бы идти за Иисусом – но... и ему не удалось это сделать. Мы не знаем.