Беседы о научной фантастике
Шрифт:
Сравним книги Казанцева и Келлермана.
Пожалуй, техническая идея Казанцева интереснее. Его туннель строится не в грунте, а в воде — этакая стальная труба на якорях, по ней пойдут поезда. В произведении Келлермана обычный туннель, но длиннее самых грандиозных. Фантастичны только его размеры. В романе же Казанцева оригинальное решение проблемы: не подводный, а внутриводный туннель, построить его куда легче, почти возможно практически.
Производственная фантастика трудна для авторов. Трудна потому, что нужно описывать многолетние ежедневные заботы инженеров и рабочих. Чем разнообразить похожие дни? Приключениями? Но приключение на стройке — это авария. На хорошем производстве аварий быть не должно. Опытный геолог говорил мне, что в хорошей экспедиции не должно быть приключений. Приключения от легкомыслия, от неумения. Если лодка перевернулась
Трудно описывать производство и по той причине, что далеко не каждого читателя интересуют конкретные технические проблемы подземного или подводного строительства или же история сооружения подводной лодки, опущенная Жюлем Верном. Применение всем понятно, а изготовление сложно. Не все люди имеют дело с техникой, и не всех она интересует. Зато всех волнуют общественные, семейные, психологические проблемы. Поэтому производственные романы не обходятся без семейных и социальных конфликтов.
Келлерман написал в основном социальный роман. В произведении изображены схватка финансовых магнатов, спекуляция, безработица, загоняющая тружеников в подземелья. Есть и авария с многочисленными жертвами. Возмущенные вдовы убивают семью Мака Аллена, главного строителя. Туннель заброшен. И только женитьба на дочери миллионера позволяет Маку Аллену довести строительство до конца.
В романе Казанцева также есть социальные мотивы. «Противники разрядки», выражаясь современным языком, сопротивляются созданию надежной транспортной связи между континентами. Есть аварии, но не трагические, многочисленные приключения автора проекта. Он и подрывается, и стреляют в него, и берут в плен. И в самом конце романа старший брат героя, желая обязательно провести через туннель самый первый поезд, устраивает гонку по параллельному пуги. Явно надуманный конфликт.
Во всех беседах я утверждаю, что фантастика очень разнородна. Прочтя фантастическую книгу, прежде всего надо подумать, с фантастикой какого типа мы имеем дело, какие задачи главные в данном разделе, после этого уже оценивать качество исполнения. Нельзя сравнивать Келлермана с Грином, а Грина со Свифтом. У названных авторов совершенно различные задачи, различный подход к изображаемому.
Их произведения относятся к разным областям Страны Фантазий. В произведениях же Казанцева и Келлермана тема сходная. Прочтите оба романа, сравните.
Беседа седьмая ФАНТАСТИКА ДЛЯ…
Пятая беседа была озаглавлена «Фантастика ради…». Подразумевалось: ради чего, с какой целью вводил писатель фантастику, какую задачу поручал ей. Та беседа была о задаче, эта — об адресе: для кого написано, какому читателю адресовано. Вкусы и интересы у читателей разнообразны, есть среди них и любители науки, и потребители приключений, и романтические мечтатели, и ироничные скептики. Впрочем, у взрослых обычно нет резкой направленности, но есть некое предпочтение, неприятие тех или иных областей, потому и границы на карте Страны Фантазий не так уж резки и непроходимы. Чаще, имея в виду такую-то группу читателей, автор заходит и в смежные области, второстепенные для его задачи. Но очень отчетливо различается в фантастике ДЛЯ возрастное: для самых маленьких, для школьников, для младшего школьного возраста, для среднего и старшего.
Критики часто повторяют ставшее уже крылатым изречение: «Для детей надо писать так же, как для взрослых, только гораздо лучше». Изречение крылатое… и неверное. Само собой разумеется, лучше писать надо, если сумеешь, но «так же» писать не следует ни в коем случае.
Маленькие знают гораздо меньше, чем взрослые, от этого у них иной круг интересов: их увлекают основы, а не детали.
Если у вас есть братишка или сестренка лет восьмидевяти, обратите внимание, как они пересказывают книжку или кинофильм: «Он как даст, а она как отпрыгнет, а они как побегут, а он как догонит!..» Сплошные глаголы действия, не окрашенные никакими подробностями. И это вполне разумно для первого ознакомления с миром. Сначала нужно познакомиться с телами, прежде всего с движущимися, они могут быть и опасными. Затем самые короткие характеристики: хороший — плохой, добрый — злой, съедобный — вредный. Малышу нужно срочно ориентироваться в этом мире, детали позже. У взрослого отношение противоположное: схему он знает, ему важны тонкости, новые подробности.
Мы как-то забываем всю необъятность незнания, с которой малыш прибывает в наш сложный мир. Ведь ученье начинается не в школе,
Но познания растут. Нормальный ребенок жадно впитывает новые сведения, и, как отметил Чуковский, гордясь, своей эрудицией, охотно играет ею. Дескать, это я знаю твердо, но могу и пошутить, будто бы не знаю. Дети отлично знают, что собаки и кошки говорить не могут, но с увлечением читают сказки о говорящих зверях. Выше мы говорили, что фантастика селится на границе известного и неведомого. Сказка тоже работает на границе твердых знаний и нетвердых. Но там, где знаний нет никаких, там и удивить нечем, и заинтересовать невозможно.
Поэтому для дошкольников научная фантастика не годится; они же не знают еще, что фантастично в сегодняшней науке. «Космос — это черненькие на самом верху картинки», — так объясняла четырехлетняя моя приятельница. Можно ли и стоит ли рассказывать ей о полетах на планеты? Она же не знает, куда люди летали, куда еще не летали и что такое планеты вообще. Пора научной фантастики, и притом самой простейшей, начинается только в III-IV классах. Такая фантастика у нас есть: В. Мелентьев «33 марта», В. Губарев «Королевство кривых зеркал», с наибольшим успехом работает В. Крапивин.
В беседе «Ступени мечты» я нарочно подбирал произведения, посвященные полету без мотора. Общая тема, и удобно было сравнивать, как подходили к ней разные авторы — А. Грин, А. Беляев, Г. Альтов. У Крапивина тоже есть безмоторный полет в повести «Ковер — самолет»: прекрасный пример, как та же тема подается для младшего возраста.
Альтов пишет о техническом оснащении мускульного полета, Беляев дает физическую идею: использование броуновского хаотического движения атомов. Но юные читатели В. Крапивина знать ничего не знают ни о возможностях мускульных волокон, ни о пляске атомов в своем собственном теле. Однако о полетах мечтают. И автор предлагает им ковер — самолет. Откуда он взялся? Да в чулане нашелся, стоял там забытый среди старого барахла. Для ровесников Олежки и Витальки чулан очень правдоподобное место для находки клада. Они же отлично знают, сколько занимательных игрушек можно извлечь из ненужного старья. И вот ковер! На нем же можно валяться, можно бороться, можно свернуть чум, прятаться в нем от солнца и от дождя. А этот ковер к тому же еще и летает. Как летает, почему? Не важно! Важно, что летает и заправлять его не надо, и управлять им не надо, он сам прислушивается к твоим пожеланиям, да еще края подгибает в полете, заботится, чтобы юные пассажиры не упали. И можно лететь куда угодно, в соседний двор, над улицами, в поле, в лес, на высоченную колокольню, к старинным башенным часам. Мечта! Нам бы такой!
Обычно мы встречаемся с книгами о детях для детей или о детях для взрослых. Очень редко автору удается двойной адрес. Классический пример — «Приключения Тома Сойера» Марка Твена. Дети с упоением следят за похождениями Тома, взрослые снисходительно улыбаются на наивные детские затеи. В. Крапивину удается этот двойной адрес. Дети видят, как это все интересно, взрослые отмечают: тонко подмечено.
Е. Велтистов тоже пишет для детей, но его «ДЛЯ» на несколько лет старше, чем «ДЛЯ» у Крапивина. Тут уже чудеса на основе науки и техники, чудеса творит «Электроник — мальчик из чемодана» — этакий кибернетический мальчик. Эта фантастика для ребят VI-VII классов, не старше.
Итак, на библиотечных полках после сказок для дошкольников можно поставить еще сказки для младших школьников, научную фантастику для средних и старших.
Есть еще и фантастика, предназначенная исключительно или же в основном взрослому читателю. Старшеклассников тоже считают взрослыми читателями. Пример фантастики такого рода — роман В. Михайлова «Сторож брату моему».
Слова эти заимствованы из Библии. «Где брат твой?» — спрашивает Бог у Каина, убившего своего брата Авеля. «Разве я сторож брату моему?» — возражает Каин. Михайлов же пишет о том, что в будущем, в эпоху всеобщего братства, общечеловеческого и даже вселенского, все люди будут оберегать своих братьев по разуму. И в романе Михайлова на далекую планету, которая так и называется Даль, отправляется с Земли на выручку экспедиция, поскольку Дали той угрожает глобальная катастрофа — взрыв сверхновой звезды, который уничтожит все живое, возможно, и планету испарит.