Беседы о рентгеновских лучах
Шрифт:
Разрешающая способность? Сравните: 10 линий на сантиметр для рентгенотелевидения, 3 линии на сантиметр - для обычного просвечивания, когда наблюдение ведется в темноте, 40 линий на сантиметр - для снимков со стандартного двойного флюоресцирующего экрана, которые рассматриваются, естественно, на свету. Желательно, конечно, добиться ее повышения. Но и на нынешнем своем уровне видеозапись имеет неоценимые достоинства, предоставляет огромные возможности, которые необходимо реализовать полнее.
Она сулит настоящий переворот всей системы рентгеновских архивов. Хранение и поиск информации в них превратились в серьезнейшую проблему. Тысячи снимков, большей частью ценных, а подчас уникальных, приходится регулярно списывать и уничтожать: не хватает места. Пытаются их микрофильмировать, снижается качество изображения. Да и найти их в этом случае оказывается не проще, порой даже сложнее.
А если их перевести на магнитную ленту? Тогда, нажав кнопку, можно было бы воспроизводить на телеэкране нужные результаты прежних обследований. Конечно, многое еще надо сделать, чтобы усовершенствовать имеющуюся аппаратуру, разработать новую, наладить ее массовый выпуск. Но игра стоит свеч.
Широкие перспективы сулят открытия и изобретения последнего времени. Например, голография. С ее помощью в принципе возможно все 27 миллионов томов Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина втиснуть в объем одной книги. В США создана система видеозаписи, использующая лазер. Она в 300 раз эффективнее обычной. На одном диске диаметром 30 сантиметров фиксируется до 50 тысяч телевизионных кадров.
Нужное изображение с того или иного микроучастка считывается лазерным лучом автоматически при посредстве мини-компьютера.
28.
– Но и добрую старую рентгенографию рано сдавать в архив, если она обеспечивает более высокую разрешающую способность, чем любой иной метод, включая видеомагнитный, не правда ли?
– Да, у нее есть свои преимущества. Но их тоже надо использовать полнее. Можно, например, поднять ин"
формативность снимков, как бы собрать с того же поля дополнительный урожай.
"Лучший способ продлить жизнь - это не укорачивать ее", - говорил древнеримский философ Сенека.
Простейший способ поднять урожаи - это уберечь их от потерь, скажет вам любой рачительный хозяин.
Хорошо, но при чем тут рентгенология?
К ней применимы аналогичные правила. Поле, с которого диагност снимает плоды трудов своих, - изображение. Урожай? Информация. Она зависит от разрешающей силы, которую обеспечивает тот или иной метод.
Максимум тут на первый взгляд уже достигнут: это 40 линий на сантиметр при съемке на двухстороннюю пленку, располагаемую между двумя флюоресцирующими экранами. Но именно на первый взгляд.
Информативность снимков можно, оказывается, повысить, если не терять ее при изучении, а, напротив, сохранять во всей полноте. Чтобы выжать ее до последней капли, нужны не только теоретические знания и практический опыт, но также соответствующие техника и организация.
Рентгеновское отделение напоминает цех, выпускающий многоразличные изделия. Наряду с крупноформатными снимками на двуслойной пленке флюорограммы, ксерографические отпечатки на обычной бумаге, кинофильмы и так далее. Но все они являются, по сущест
ву, лишь полуфабрикатами. Ибо нужны не сами по себе, а ради последующей работы сними. Окончательной готовой продукцией здесь оказывается информация.
Ее получают, используя разнообразные приспособления, - многосекционные негатоскопы, флюороскопы, кинодешифраторы, всевозможные проекторы и прочие демонстрационные средства. Извлечь ее наиболее полно, не потеряв ни единой драгоценной крупицы, - таково назначение всей этой аппаратуры.
Разумеется, задача начинает решаться раньше, еще на стадии съемки. Объект фотографируют в разных проекциях, в разных фазах жизнедеятельности, скажем, сокращения и расслабления сердца. Понятно, почему иное обследование сопровождается изготовлением многих рентгенограмм, а то и многих серий.
При контрастном исследовании сердечно-сосудистой системы, например, необходимо сделать минимум 10 снимков. С тем чтобы детально разобраться во всех ее особенностях на всех этапах кровообращения - артериальном, капиллярном, венозном.
Кроме того, привлекаются архивные материалы. Вместе с новыми результатами они обрушиваются на голову диагноста настоящей лавиной. Когда же информация падает такой Ниагарой, найти и сохранить каждую маломальски ценную ее каплю не очень-то просто.
Проблема усугубляется необходимостью просматривать рентгенограммы многократно и длительно. При изучении некоторых динамических процессов требуется точная оценка весьма незначительных изменений. Приходится снова и снова сравнивать отдельные снимки друг с другом в разных сочетаниях, в неодинаковой последовательности. Рано или поздно это вызовет утомление, а оно ухудшает восприятие информации, что ведет к ее потерям.
Если серию негативов разглядывать на небольшом негатоскопе, утрачивается цельность восприятия: картина изучается по частям. Кроме того, непроизводительно расходуется время на поиск и перестановку рентгенограмм. Если у вас одного это отняло 5 минут, то у аудитории в 50 зрителей - более 4 человеко-часов.
Можно ли рационализировать процедуру? Несомненно. Например, использовать большие многосекционные негатоскопы, на которых размещаются десятки, даже сотни снимков одновременно. На один такой аппарат можно установить всю дневную продукцию рентгеновского отделения, после чего ее легко анализировать многократно всем присутствующим без томительного ожидания, когда наконец появится нужный кадр.
Привести демонстрационные средства в соответствие с технологией рентгеновскою производства - одна из актуальнейших задач, без решения которой немыслима научная организация трула.
Допустим теперь, что дело поставлено идеально, с учетом всех человеческих факторов. Устранены все задержки, фрагментарность восприятия и прочие помехи.
Нельзя ли повысить информативность изображения?
Вроде бы нет: ведь оно содержит в себе тольмо то, что содерх:ит, и ничего больше. А "из ничего и не выйдет ничего", как заметил еще В. Шекспир, устами своего короля Лира повторив по-английски древнюю латынь ("экс нигило - нигиль", то есть "из ничего - ничего").