Бешеная скорость

Мартьянова Ксения

– Почему ты так решила?

– Потому что её чувства и эмоции значат для тебя слишком много, Дилан. И я боюсь, что она сможет убедить тебя в том, что я не та девушка, которая тебе нужна.

Он выдохнул, медленно закрывая глаза и прислоняясь лбом к руке, которая в данный момент подпирала край шкафа. Господи, и почему с женщинами всегда так сложно? Почему они так любят искать проблемы там, где их нет?

– Она чудесная женщина, - начал он, пытаясь успокоить её, - и замечательная сестра, которая никогда не станет влезать в мою жизнь, если я этого не захочу. Я очень сильно её люблю.

И ты права, я готов перевернуть ради неё весь этот чертов мир. Но моя личная жизнь – это только моя личная жизнь. И я никогда не стану слушать никого, кто будет говорить, как мне нужно поступать и с кем мне нужно быть. Даже если этим человеком будет Сара.

Он, наверное, впервые позволил себе произнести подобные слова вслух, но ничуть об этом не сожалел. Дилан сказал Алисии чистейшую правду, которую, как он полагал, знали все, кто был рядом с ним. Он и правда безумно любил свою сестру, но его собственный выбор всегда и при любых обстоятельствах останется только его собственным выбором. Несмотря на то, что мнение его близких всегда будет значить для него очень много.

– Я просто боюсь тебя потерять, - её тихий голос прорезал внезапно образовавшуюся между ними тишину.
– Боюсь, что ты отдалишься от меня.

– Разве я давал тебе повод так думать?

– Нет, - мягко сказала она, - но ты никогда не говоришь мне, что что-то чувствуешь ко мне. Ни разу за эти три года, что мы вместе, ты не сказал мне, что любишь меня…

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не говорю о своих чувствах, - тут же ответил он, стараясь делать настолько глубокие вдохи, насколько это было возможным.

– Но почему? Почему тебе так трудно сказать мне эти простые три слова…

– Алисия, - слишком резко перебил её Дилан, совсем не желая, чтобы она влезала ему в душу, - мы уже говорили на эту тему, - продолжил он уже спокойнее.
– Я такой, какой я есть, и на вряд ли когда-либо изменюсь. Мне чужда нежность и ласка. И меня едва ли можно назвать сентиментальным или романтичным. Я повторю тебе то, что уже говорил неоднократно - если ты не готова принять меня таким, то тогда нам лучше разойтись по разным сторонам, потому что я не хочу причинять тебе боль.

– Ты причиняешь мне боль, только когда говоришь подобное, - после небольшой паузы сказала она. – Я люблю тебя, а любовь заставляет идти на компромиссы. Принимая тебя таким три года, я прекрасно знала, на что шла, но была готова бороться. И это не изменилось.

Она замолчала, а он внимательно слушал тишину на том конце трубки. Ему показалось, что он различил приятные нотки Эндрю Белла, песни которого постоянно слушала Сара. Она говорила, что его голос успокаивает, музыка расслабляет, а слова заставляют разум подчиниться сердцу.

В его голове сразу всплыла картина из недавнего прошлого, когда на мгновение он позволил себе поддаться чему-то необъяснимому, что завладело его телом, напрочь лишая рассудка и забирая всякую силу воли. Он помнил минуты, когда позволил себе чувствовать. Стать слабым.

Дилан прикрыл глаза, изо всех сил стараясь прогнать эти образы прочь.

Возможно, в чем-то его сестра и была права, но её словами об открытости сердца на вряд ли можно было бы описать его самого. Он должен был помнить лишь о том единственном, что ежедневно удерживало его от сильнейшей боли, испытывать которую он больше никогда не хотел. О скорости. Ничто, кроме адреналина, не должно было заставлять его кровь разгоняться сильнее, а затем застывать, оставляя после себя сильнейшее возбуждение. Ничему, кроме ощущения драйва, который он испытывал, когда выезжал на трассу, не дозволялось завладевать

его телом и его душой.

Он был во власти скорости, и только она могла предъявлять на него свои права.

– Я приеду, - неожиданно сказал он, чувствуя, что ему нужно забыться и выпустить наружу внезапно скопившееся в нем напряжение. – И я тоже очень соскучился.

Глава 3

Её статья произвела настоящий фурор. Ну, точнее, их с Сарой статья это сделала.

Эмма была в таком восторге от того, что написала Дженнифер, что даже всерьез предложила ей сменить область своей деятельности. Было ли это некоторым повышением для неё? Возможно, да. Но вечно писать эти скучные и однообразные статьи, наверное, худшее, что она только могла себе вообразить. Она предпочитала разговаривать с людьми с помощью визуализации. Именно поэтому работала обыкновенным дизайнером интерьера, мнение которого, однако, было так важно для каждого, кто тратил свои деньги на их журнал. Когда кому-то из клиентов нравился тот или иной проект из «HappyStyle» - в большинстве своем, разработанный самой Дженнифер, - и он хотел получить именно тот результат, который мог дать лишь его истинный разработчик, она приезжала к ним и помогала воплотить мечты в реальность. Учитывая все пожелания и предпочтения. Давая советы. Творя красоту.

И ей это чертовски нравилось.

Только так она чувствовала, что может что-то дать этому миру.

И что-то получить взамен.

Дженнифер оторвалась от своих размышлений, позволяя себе оглядеть новую обстановку в гостиной, и уже окончательно выбросила из головы все мысли о работе. Этот дом уже много лет принадлежал семье Бейли, и именно здесь Сара и Дилан провели свое детство. Они не забывали об этом месте даже после трагической гибели Стефани и Алана, но возвращаться туда, где практически на каждой полочке и за каждым углом их ждало очередное воспоминание о болезненном прошлом, никто из них не был готов. Дом пустел очень долгое время, и Дженнифер была благодарна Максу за то, что он помог вернуть её подруге веру и понять, как важно было для неё это место. Они сотворили истинное чудо, когда снова наполнили этот дом теплом, уютом и любовью. Когда поженились, и у них появилось маленькое подтверждение их чувствам.

– Я никогда не видела ничего прекраснее, - тихо произнесла Дженнифер, когда её подруга показалась на пороге, - мне кажется, или вы с точностью до цвета ковра восстановили прежний облик дома?

– Не кажется, - улыбнулась Сара. – Макс практически поднял на уши этот город, чтобы нанять лучших рабочих. Сказал, что отдаст любые деньги, лишь бы они все сделали так, как было, когда мы росли.

– Мой брат удивительный.

– Самый лучший, - она села на темно-синий диван рядом с ней, и в её глазах Дженнифер увидела именно ту самую любовь, описание которой мы так часто можем встретить в детских сказках, ту любовь, которая способна была разрушить любые преграды и преодолеть любые трудности на пути к истинному счастью.

– Ты уверена, что мама не будет вам в тягость? – тревожно спросила Дженнифер, вспоминая, что именно беспокоило её последние несколько дней. Сара настояла на том, чтобы Пэгги Пирс переехала к ним. В последнее время, работа в «HappyStyle» начала отнимать у Дженнифер все её свободное время и все существующие внутри неё силы. Практически всегда она приходила уже далеко за полночь, а ключ в замке квартиры поворачивался ещё до того, как окончательно рассветало. Выходных у неё почти не было, а когда она в последний раз брала отпуск и вовсе не могла вспомнить. Таким образом, мама постоянно была одна, и это очень сильно волновало Дженнифер, которая, к сожалению, совершенно не знала, как это изменить.