Бешеные деньги
Шрифт:
– Идиот! – захлюпал Пчела. Кровь полилась прямо как из отвернутого крана. – Ты ж мне нос сломал, Отелло хренов!
– Витя, Витя, ты голову запрокинь! – причитала Татьяна, подсовывая Пчеле свой кружевной носовой платок. – Ребята, вызовите скорую!
Ребятам было не до скорой – они еле сдерживали разбушевавшегося Космоса.
– Нафиг скорую, здесь Первая Градская рядом. Только кровь бы остановить, а то весь изгваздаюсь, пока дойду, – сквозь зубы сказал Пчела.
Нос спасла Тамара, единственный в тот момент здравомыслящий человек, к тому же с начальным медицинским образованием. Она завернула
– Спасибо за гостеприимство, – с порога не забыл поблагодарить именинника Пчела.
– Да пошел ты! И шлюху эту забирай! – орал на весь дом Космос, надежда российской демократии.
Татьяна обиженно стрельнула глазами и отбыла вместе с Пчелой в таинственную неизвестность. Это ведь так и водится у славянских женщин – любить обиженных.
В общем, что и говорить, день рождения удался. Какой же праздник без мордобоя? Последние гости разошлись только под утро.
38
Кудрявый Олег испрашивал разрешений на отпуск каждый раз в начале августа. Именно в это время в Амстердаме проходил грандиозный международный рок-фестиваль. А Олег был большой поклонник этого жанра. К тому же во время фестиваля можно было и классно потусоваться. Кирпич всегда отпускал своего помощника без лишних слов.
И вообще, у бездетного Кирпича к Олегу было особое отношение, почти отеческое. И это не было просто проявлением сентиментальности стареющего бандита. Дело в том, что Олег был сыном его давнего друга – крупного московского авторитета Кости Погоста. Погост уже несколько лет как обрел вечный покой на одном из подмосковных кладбищ. Его «Мерседес» взлетел на воздух еще во второй половине восьмидесятых.
Олег с детства отличался всякими талантами: играл на скрипке, клеил модели самолетиков, неплохо играл в теннис. Но особый талант был у него к языкам. И отец в нарушение всех правил не хотел, чтобы сын пошел по его стопам.
Точнее, этого не хотела его мать, властная волевая женщина. Но она ехала с мужем в том же «Мерседесе». Поэтому Олег и оказался на попечении Кирпича, который, помня о желании родителей, выбрал для Олега срединный путь. После окончания Института иностранных языков имени Мориса Тереза Кирпич взял Олега к себе – «белым воротничком», референтом-переводчиком. То есть Олег был посвящен в основные дела Кирпича, но непосредственно к «живой» работе подпущен не был.
– Развлекись там, дело молодое, – поправив очки, напутствовал Кирпич. – Да вот еще, просьба у меня к тебе будет. Покрутись там в русских кругах. Там этот напарник Саши Белого давно осел. Узнай, чем дышит, с кем дружит. Ну да разберешься. Я помню, у тебя там знакомые есть?
– Есть, – кивнул Олег, – однокурсница живет. Девка видная и ушлая, она уж точно всех тамошних русских знает.
– Вот-вот, поспрашивай. И узнай еще, не выплывал ли там скорпиончик. Потому как по моим сведениям орел туда хотя бы раз залетал. Так нет ли между ними связи, а? А то уж больно у этого Белого все гладко сходится. Подозрительно мне это. Давно подозрительно. Да только за руку не схватил. Разузнаешь, лады?
– Все, что смогу! – Олег понял, что не просьба, а приказ.
Кирпич был доволен работой с Белым. Еще никогда так четко не функционировал канал, без единого сучка и задоринки. Все-таки подлец-Куделя сильно жучил в свою пользу. Так что вроде бы срослось почти идеально. Но вот это почти уже который месяц не давало Кирпичу покоя. Он был человеком традиций и в своем роде консерватором. Потому во всяком деле всегда стремился к окончательной ясности. Чтобы потом не было мучительно больно за однажды принятое решение.
39
Больше всего на свете Инга Ремарк, в девичестве Кукушкина, любила деньги. Она выросла в многодетной бедной семье на окраине подмосковного Реутова. Если бы она родилась где-нибудь в глухой провинции, то, наверное, жизнь ее сложилась бы примитивно: работала бы училкой, нарожала по семейной традиции кучу детей, садила бы, как вся страна, картошку. И, возможно, была бы счастлива. Но все сложилось так, как сложилось.
Под самым боком была Москва, которая ее манила, как высокая сияющая вершина. Еще подростком она каждую свободную минуту пыталась вырваться туда, чтобы просто погулять по роскошным улицам и площадям и посмотреть на богатых и счастливых людей.
На ее счастье или несчастье природа оделила Ингу довольно резвым умом и, что еще более редко встречается, фантастически эффектной внешностью. После окончания школы Инга Кукушкина на удивление легко поступила в престижный институт Мориса Тереза. На втором курсе она выскочила замуж в первый раз. За толстого сыночка проректора своего же института по административно-хозяйственной части. Через год они развелись, но за Ингой после законного раздела жилплощади осталась однокомнатная квартира в Беляево на улице генерала Антонова. И это была совсем невысокая плата за год жизни с таким тюфяком, который не умел даже толком одеть красавицу-жену.
Инге пришлось выкручиваться самой. Не ходить же, в самом деле, голой? Холодновато, Россия все ж не Африка!
Хорошо было богатеньким уродинам-студенткам, которым их папаши привозили из заграничных командировок потрясные тряпки. А что прикажете делать красавице из Реутова? Спать за «колготки» со студентами-иностранцами ей не хотелось. «Постельные вести» распространялись по их институту моментально, а репутацией девушка из бедной семьи рисковать не хотела. Шить она и вовсе не умела, к тому ж в негласной табели о рангах барышни в «самостроке» котировались чрезвычайно низко. Видно, студенты иняза не читали в детстве про Золушку.
Свои первые законные денежки, вполне приличные, кстати, Инга заработала на перепродаже джинсов. В родном Реутове местный делец Рустам даже и не заподозрил, что партию «Левайсов» ее однокурсник Вацлав привез на самом деле из Польши, а не из Америки, как утверждала Инга. За джинсами последовала «французская» парфюмерия, «итальянские» сапожки, и даже – удивительное дело – «португальские» парики! Польская легкая промышленность уже тогда работала без перебоев.
Но однажды ее после лекций вызвали в отдел кадров. Там почему-то сидел не их отставник-кадровик, а довольно симпатичный молодой человек с холодными глазами. Инга сразу все поняла. Молодой человек, представившийся как Антон Сергеевич, не стал тянуть кота за хвост и обрисовал ей две реальные перспективки.