Бешеный жив!
Шрифт:
- Вот, видишь...
- Но это я не осуждаю, Юленька, а органы будут думать совсем по-другому.
И вновь Джулия молчала несколько минут, взвешивая слова Ростовского и Рокотова, который всерьез заставил ее задуматься о себе и о своем ребенке.
- Честно говоря, я и сама подумывала о том, что слишком засиделась здесь, - заговорила наконец она, - да и на сердце почему-то неспокойно, словно Савушке угрожает опасность.
- Какому Са...
– начал Константин, но тут же понял, кого имеет в виду Джулия.
– Вот-вот, и сын, наверное, соскучился по мамке: плачет, рыдает...
- Ладно, уговорил: улечу я от вас.
– Она игриво надула губки и ткнула пальчиком в его
– Противные вы...
- Обещаешь?
- Обещаю!
- Завтра?
- Завтра!
– твердо проговорила она, но тут же поправилась: - Или послезавтра: собраться нужно и билет приобрести...
- Когда будешь готова, позвони: я провожу.
- Спасибо тебе, Костик...
- За что, Господи?
- За все...
Джулия вылетела в Нью-Йорк через три дня, двадцать девятого августа. До самой страшной американ-ской трагедии оставалось ровно две недели...
X. Опасные игры
Не откладывая в долгий ящик выполнение своего обещания, данного казачьим атаманам, Роман Ставрополь-ский поручил Ваську-Беспалому пробить Лечу-Чечена, то есть постараться добыть о нем как можно больше информации. Прежде чем забить с ним стрелку, Роман хотел знать: кто стоит за Чеченом, какими силами он обладает, каковы его финансовые возможности? Более всего Романа интересовало, с какими правоохранительными структурами есть у Лечи-Чечена завязки.
Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Непредсказуемая жизнь внесла свои коррективы, ускорившие встречу Романа с Лечей-Чеченом. Хотя ужин Романа Ставропольского с атаманами прошел в обстановке полной секретности, каким-то образом о нем стало известно в криминальных кругах, что не могло не насторожить местных авторитетов, возглавлявших различные национальные группировки. Дружеских отношений у них между собой не было, более того, когда-то они даже воевали друг с другом, чтобы доказать, у кого "толще и длиннее", но после ощутимых потерь с каждой стороны постепенно пришли к выводу, что разумнее договориться.
Встретились, поделили территорию, рынки, оптовые и толкучки, увеселительные заведения, тотализаторы, казино и так далее и тому подобное. Все вроде бы устаканилось, и вот вам новость как снег на голову: сваливается новый "Смотрящий" - "Вор в законе" по прозвищу Роман Ставропольский, поддержанный многими известными Ворами России. Срочно собрались наиболее серьезные авторитеты Ставропольского края и, после долгого базара, решили не только не принимать его всерьез, но и никогда не встречаться с ним "по делу".
А тут новая напасть: этот навязанный им авторитет встречался с казачьими атаманами! Казачество - серьез-ная сила края, с которой приходится считаться, если не хочешь нажить головную боль. Некоторые трезвые головы попытались вновь организовать встречу заинтересованных авторитетов, но многие попросту отказались, сославшись на пустяковые причины. На самом деле "отказники" "залегли на дно", чтобы приглядеться к новому "Смотрящему": мало ли как дело повернется?
А вскоре произошло и вовсе немыслимое - несмотря на откупные, менты проявили удивительное служебное рвение и арестовали одного из самых уважаемых криминальных авторитетов Ставрополья - Диму-Красавчика. Он "крышевал" центральный ставропольский рынок. У ментов не оказалось иного выхода: Дима-Красавчик по крупному "наследил" в Москве. Пристал в ресторане к какой-то девице, а когда сидящей с ней парень попытался урезонить ставропольского авторитета, Дима-Красавчик полез в драку. Но москвич
Подоспевшие местные секьюрити споро скрутили провинциального хулигана, а раненого отправили в институт Склифосовского, где усилия врачей спасли ему жизнь. Пока приехала "скорая помощь", пока вызывали милицию, боевики Димы-Красавчика, "загоравшие" в двух машинах, обратили внимание на странную суету в ресторане и поспешили на помощь своему "шефу". Угрожая оружием, отбили его у безоружных секьюрити и, не мешкая, скрылись домой в Ставрополь.
На горе Димы-Красавчика парень, которого он продырявил, оказался не только женихом той девушки, но и по совместительству сыном советника Президента России. Естественно, к расследованию подключили лучшего следователя - "важняка", который, изучив видеозапись всех входивших и выходивших из ресторана посетителей, вскоре уже знал не только имя, отчество и фамилию преступника, но и где он живет, с кем встречается и даже каким воздухом дышит.
В Ставропольский край была послана ориентировка на задержание "важного и весьма опасного преступника" от имени самого министра внутренних дел. Мог рискнуть не выполнить такое распоряжение только идиот или человек, которому за это обеспечили бы райское житье-бытье где-нибудь на Багамах или Канарах. Таких вдруг не оказалось, а потому уже на пятый день после происшествия в Москве Диму-Красавчика задержали в собственном доме и спешно этапировали под усиленным конвоем в Москву.
Центральный рынок остался без "крыши". Сразу началась возня между двумя главными держателями акций: Федей Костаниди, греком по национальности, и армянином Арменом Григорьянцем. Каждому захотелось, воспользовавшись ситуацией, превратиться в единоличного хозяина рынка. Костаниди поддерживал дагестанский криминальный авторитет Вачик, почти всегда находившийся под наркотиками, а кто стоял за Григорьянцем, выяснилось довольно неожиданно. После того как Костаниди отказался уступить свои акции посреднику, явившемуся по поручению Григорьянца, на территории, подконтрольной Костаниди, начали происходить странные вещи. То ларек сгорит, то покупателя средь бела дня ограбят, то кассовый аппарат выйдет из строя и тут, как назло, появится налоговый инспектор.
Сообразительный Костаниди, догадавшись, что все это происки ушлого Григорьянца, попытался застать "трезвым" Вачика, что оказалось невозможным. Тогда обратился за помощью к "бригадирам" Димы-Красавчика, но те, оставшись без главаря, поостереглись самовольничать. Костаниди растерялся, но кто-то из приятелей бизнесменов посоветовал ему обратиться к новому ставропольскому "Смотрящему" - Роману Ставропольскому, что грек и сделал. Понимая, что за Григорьянцем стоит сильная группа, он попросил Романа стать его "крышей". После изучения "вопроса" Роман забил стрелку с его противником, и у них произошел "проникновенный и очень вежливый" разговор.
По ходу беседы Григорьянц не без гордости назвал свою "крышу", которой, к удивлению Романа, оказался все тот же Леча-Чечен, с которым он и сам давно искал встречи. Выяснилось и то, что в оплату за его "крышевание" Григорьянц должен поделиться частью своих акций рынка. Роману было ясно, что "часть" только начало: впоследствии Леча-Чечен, вынудив Костаниди расстаться со своими акциями, обязательно завладеет и акциями Григорьянца. Ваську-Беспалому удалось раскопать, что именно так всегда и действовал Леча-Чечен: сначала изображал себя "отцом родным", а потом проглатывал с потрохами обоих конкурентов, причем часто сначала "своего", а уже потом его противника.