Бесишь меня, Лисинцева
Шрифт:
втюрился в кого-то. И тогда я всё поняла. Он в тебя втрескался, а ты его на х*р послала. Молодец, Лисинцева, тебе за это вот моё уважение, конечно. Такая как ты шлёт на три буквы такого как Логинов, ха! Гордая. Умудрилась моську удержать. Ненадолго только, да? Тут Ленка вон мне сказала, что он к тебе уже обжиматься наведался, а ты и рада была. Но как его угораздило?! Как?!
Это было похоже на сумасшествие. Внутри всё клокотало, будоражащее чувство проходило по коже огненными иголками и тут же сменялось дрожью.
"Значит,
начал таять комок из тугих пут, которые связывали меня отчаянным напряжением, не дававшим до последней минуты поверить Логинову...
– Ненавижу тебя!
– давясь злыми слезами, выдавила Кудрявцева.
Она начала плакать, и мне вдруг стало её жалко. Она ведь была красавицей. Ухоженной, обеспеченной... И тут Логинов, который вот такой вот весь из себя шикарный и дерзкий, бросает её ради меня... Меня. Аделины Лисинцевой. Никчемной.
Той, кого вечно шпыняли и гоняли. Особенно Логинов.
– Что примолкла?
– буркнула Вика.
– Совсем от страха ошалела? Так погоди ещё. Мы не начали пока. Но уже пора.
Давайте-ка, парни, за работу.
Вынырнула в адреналиновую реальность, и это переключение помогло мне мгновенно собраться и оценить ситуацию.
Позади меня двор, там с одной стороны ограда, ведёт к соседним домам, стоит юркнуть между гнутыми прутьями и припустить!
Должна успеть...
Вот только куда бежать?! Женька сейчас вместе с Пашкой - дёргать их не вариант, а к Диме за помощью я ни в коем случае не пойду.
Остаётся только один выход - рвану к дому Серёжи. Он должен вернуться сегодня вечером, может, встречу его?... У кого мне ещё просить помощи, если
не у него...
Бугаи двинулись ко мне, и я напряженно отступила. Вдруг внимательно уставилась им за спину и выдохнула с наигранным облегчением:
– Серёжа!...
Одним махом обернулись все трое. И Вика, и два её мужика. Вот он, проверенный охотничий трюк! Старый как мир, а работает до сих пор.
Развернулась и бросилась наутек. Глаза резало от поступивших слез, дыхание перехватывало, лёгкие жгло. Неслась как сумасшедшая.
Темень улиц пугала, но хуже её было только повторяющееся эхо шагов за
моей спиной.
Они бежали за мной, матерясь и явно не собираясь упускать так просто.
Перед глазами всё прыгали, горело. Страх зашкаливал, душил, почти убивал. Но я боролась и не собиралась сдаваться. Перепрыгнула через клумбы, чуть не оступилась на тропинке, пробежала ещё немного и наконец увидела знакомую ограду. Только бы в темноте не ошибиться с местом, где прутья разогнули!
– Стой, гадина!
Услышала совсем рядом, когда уже подбежала к ограде. Тот бугай, что был повыше, попытался ухватить меня за куртку, но я ловко просочилась в соседний двор через ограду и дала дёру, скрываясь за рядом
припаркованных машин.
Бежала, как сумасшедшая, не останавливаясь. Пробежала почти весь микрорайон. Шагов не слышала, да и не собиралась выслушиваться. Бежать и не останавливаться!
Дыхания уже не осталось, горло рвало на части. Выбежала к дороге, затем рванула к супермаркету, где собиралась переждать засаду. Выскочила на парковку и там чуть не влетела под колеса, резко затормозившего авто.
Упала на асфальт, разбив коленку. Зажмурилась от боли и легла на остывшую шершавость дороги.
От нехватки воздуха перед глазами замельтешили белые пятна.
Как хотелось пить!...
Но хуже другое: хуже будет только, если меня сейчас поймают!
Хлопнула дверь автомобиля.
– Охренела под колеса бросаться?! Жить надоело?!
Перевернулась на спину. Перед глазами расстелилось звёздное небо.... И почему мне слышится чей-то такой знакомый голос? Да нет, кажется. Так шумело в ушах... Слышно всё, как сквозь вату.
– Ада?... О, Господи...
Звёздное небо сменилось омраченным волнением красивым лицом Серёжи, и я подумала, что, наверное, либо сошла с ума, либо умерла.
– Лисица! Ты жива?! Скажи хоть слово!
– Значит, не умерла...
– прошептала я, вглядываясь во взлонованное лицо Логинова.
– Подожди, стой....
– Подхватывая меня так легко, словно я была пушинкой, сказал Серёжа.
– Дай помогу.
И помог. Поднял одним махом и прижал к себе...
Несколько дней назад
Кто придумал эту пытку?
Невыносимо.
Любовь, влюбленность... Сладкая вата, бабочки в одном месте, что там ещё... Ах да, обратная сторона. Когда тянет крюком, выдирая из сердца последние остатки чего-то живого...
Боль превращает в камень, потому что невозможно так жить. Проще просто лежать на лавке и смотреть в небо.