Шрифт:
Бесконечная любовь
Аннет Кэлуэль
Он необыкновенный парень. С виду молчаливый, скованный. Однако он любил людей, редкое умение, дающееся только всевышним. Томас считал нужным ободрить унылого человека, всё равно, из-за чего он печалится и абсолютно плевать, что этот человек ему не знаком. Он любил молчать, но многое знал, оттого, что умел наблюдать. Томас черпал радость из всего, что вокруг. В свои годы (26 лет), он жил с родителями и считал это абсолютно нормальным, потому что знал, что родителям с ним комфортно.
Том, как и все люди, не был идеалом. У него были своим склонности, свои нехорошие
Имел Томас такую слабость, как Джаннет. Девушка, живущая через три дома от него. Он любил её настоящей, чистой любовью. Том не требовал от неё того же. Более того, Джаннет ничего не знала о любви Томаса, да и о самом Томе знала очень мало. Он же всюду наблюдал за ней. Он не преследовал её, нет. Джаннет сидит у пруда – Том сидит на ветке дерева с биноклем и смотрит на неё. Джаннет покупает в магазине хлеб, Томас сидит на лавке рядом с кассиршей. Ему доставляло счастье просто наблюдать за ней, о разговоре с Джаннет или хотя бы приветствием с ней, он даже не думал. Она была божеством – он был фанатиком.
Джаннет любила местный пруд и всё свободное время проводила именно там. Том уже приспособился сидеть на дереве с биноклем. Он видел её золотистые волосы, как они лоснились и кудрями спускались на белые нежные плечи. Он видел, как она входит в воду, он слышал её звонкий смех и был тогда совершенно счастлив. Томас жил Джаннет. Он разговаривал с ней только один раз. Разговор, который он хранит в памяти очень давно и который, вероятно, будет хранить всю оставшуюся жизнь, состоял из нескольких простых предложений. «Вы споткнулись, мисс? Вам больно?», «Нет, сэр, всё в порядке. Я в норме», «Позвольте проводить вас до дома», «Не стоит утруждаться, сэр, я справлюсь сама». Несколько фраз, брошенных небрежно, без всяких чувств хранились в памяти так бережно и нежно, как хранят люди лепестки роз. Он полюбил её в 12 лет, будучи совсем мальчишкой. Прошло 14 лет. Его любовь не угасла. И никогда уже не угаснет. 14 лет трепетных наблюдений, воспоминания о ней накапливались, они были чем-то светлым в веренице будничных дней.
В один из томных тёплых вечеров Том, как обычно, покончив с дровами, сидел на ветке большой ивы возле пруда с биноклем. Джаннет шла по песчаной дорожке к воде с маленькой собачкой на руках. «Вот и она» - подумал Томас и уставился в бинокль. Он сидел целый час, не шевелясь, чуть дыша, смотря в бинокль на Джаннет. Ветка, на которую Томас взобрался в этот раз была слишком хрупка, но слазить было нельзя, Джаннет его увидит. И Том сидел, стараясь изо всех сил мысленно сделаться легче. Ветвь тихонько заскрипела, лоб Томаса покрылся испариной. Внизу, у воды, Джаннет дурачилась с собачкой и ничего не замечала. Вдруг громкий треск, и наблюдатель, вместе с сухой веткой ивы упал в воду навзничь, обрызгав свою прекрасную возлюбленную с головы до ног.
Джаннет взвизгнула и отпрыгнула от Томаса. Том счёл это проявлением грубости со своей стороны и будучи насквозь мокрым, он наспех выбрался на берег, выпрямился и поклонился.
– Простите, мисс, - сказал Том.
Джаннет обиженно подобрала свою собачку на руки.
– Что это вы делали там на дереве? – спросила она.
Томас покраснел, растерялся и промямлил что-то невнятное.
– Как вас зовут? – спросила Джаннет.
– Том, мисс, - ответил он.
– Я Джаннет.
– Приятно познакомиться! – довольно сказал Томас, радуясь, что разговор отошёл от щепетильной для него темы.
– Вы меня обрызгали, - сказала Джаннет.
– Простите меня великодушно! – воскликнул Том совершенно серьёзно. – Я могу оплатить… оплатить… м-моральный ущерб, мисс… - Томас закопался в карманах.
– Прошу вас, не надо. – Резко остановила его Джаннет. – Со всяким бывает. – тут она улыбнулась.
Томас просиял от счастья. Она ему улыбается! Неслыханное чудо! Они замолчали. Томас был молчалив, но это молчание казалось ему крайне неловким и крайне глупым, потому что он упускает такой шанс!
– Ваша собачка? – скованно спросил Том.
– Да, - ответила Джаннет.
– Какая милая, - заметил Томас напряжённо.
Они снова замолчали. Вот-вот Джаннет наскучит с ним стоять и она скажет: «Мне пора» и упорхнёт, упорхнёт из его рук, как птица. Да! Всё будет так, если он не начнёт говорить!
– Прямо, как и хозяйка, - сказал, наконец, Том после минутного обоюдного молчания.
Это было сказано неожиданно, Джаннет сделала лёгкий реверанс и ответила:
– Спасибо, вы тоже милы. Так грациозно свалились с дерева!
Томас вновь покраснел, но взяв себя в руки, попытался ответить непринуждённо:
– Со всяким бывает!
Вновь молчание.
– А я ведь, знаете, - начал Том, через несколько минут, - я ведь живу через три дома от вас.
– А почему же мы никогда не встречались?
– Я всегда был… - тут он прервался, понимая, что сказал нечто лишнее.
– Вы всегда были ..? – недоумевая, спросила Джаннет.
– Всегда был рядом с вами,- выдохнув, ответил Том.
Томас рассказал ей о своей любви. Что толку утаивать? Он не 16-летний мальчишка, который не знает, любит он или нет. Его любовь была крепче гранита и, даже если Джаннет начала бы курить папиросы, он бы ни за что её не разлюбил.
Джаннет была ошарашена, однако села на траву и пригласила Томаса сесть рядом. Они разговаривали до темноты. Это был самый счастливый день в жизни Тома. Он был так рад, что с трудом мог излагать свои мысли. Джаннет говорила медленно, с расстановкой, отвечала охотно, но подумав. Том был безумно счастлив. Он даже проводил её домой! Что ещё нужно человеку более? Не нужно ни денег, ни дорогого и большого дома, не нужно ничего, только бы она была рядом!
Целую неделю Томас был рядом с возлюбленной. Они ходили вместе и на рынок и в модные лавки и везде, куда бы только не пошла Джаннет, везде она звала с собой своего нового друга Томаса. Том был только рад. Он не видел большего счастья, как разговаривать с ней, смотря ей в глаза, наблюдать, как она выбирает овощи к обеду или новые ленты. Том чувствовал себя рядом с ней достойным человеком. Человеком достойным счастья.
Неделю спустя, сидя на лавке в парке, Джаннет обмолвилась о званных ужинах. Что, мол, её и её сестру часто приглашают на званные ужины. Томас и его семья никогда не проводили таковые мероприятия, но если Джаннет желает… Он просто не мог отказать ей.
– Завтра приходи с Кэролайн ко мне домой, - сказал Том, - будет званный ужин.
– А кто ещё будет? – спросила Джаннет.
– Я, ты, Кэролайн и мои родители, - непринуждённо ответил Томас.
– Я приду. – сказала Джаннет.
И действительно на следующий день с утра мама Томаса трудилась на кухне не покладая рук. И уже к вечеру был накрыт роскошный стол из десяти блюд. Белая скатерть, лучшая посуда и всё прочее. Том оделся в свой лучший костюм, все были при параде.