Бесконечное лето: Эксперимент
Шрифт:
Теперь вопрос времени, так сказать. Возможно ли, чтобы это действительно был СССР восемьдесят четвертого года? Черт, ну я не физик, я и «Интерстеллар» смотрел с открытым ртом — настолько там все казалось логичным и само собой разумеющимся.
А теперь я и сам, выходит, провалился в пространственно-временную проплешину. Или червоточину. Точно, червоточину, проплешины — это у Стругацких в «Пикнике». И вот, понимаешь, рассуждаю о возможности путешествий во времени применительно к самому себе.
«Жизнь
Что я знаю точно? Путешествия во времени в принципе возможны, но требуют безумных энергетических затрат, невообразимых на современном техническом уровне. Возможный вывод: либо вокруг меня достаточно сложная имитация, либо случилось нечто почти немыслимое, но все же с вероятностью, отличной от нуля. Сформулируем как «маловероятно, но теоретически возможно».
Эх, ничего не получается толком понять. Мало информации, ох как мало… Предложи мне сейчас отдать глаз за знание, как Одину в свое время предложили — согласился бы не раздумывая. Или это Тюр отдал глаз? Вроде нет, Тюр руку отдал, и не за знание, а просто так, ради жизни на земле. А Один все же разумный был дядька, даром что отец лжи, практически Аццкий Сотона.
Отставить лирику. И Одина — тоже отставить.
Перейдем к девушкам: Алисе, Славе, Лене, Мику. Хм, интересная последовательность, не без помощи подсознания наверняка выстроилась. Отказать, сосредоточиться на этой великолепной четверке. Великолепная четверка и вратарь — а вратарь это, похоже, я. Что нам выдает подсознание относительно них?
Первые две мысли приходится безжалостно отсечь. Через секунду к ним присоединяется и третья. Да, семнадцать лет — это не только отличный вес и физическая форма. Это еще и совершенно безумные гормоны.
«Учет и контроль — вот главное, что требуется для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества». Вот контроля мне сейчас сильно не хватает, да.
Как-то с опозданием меня осеняет: так я же попаданец! Самый натуральный. А так поздно дошло потому, что не похож. Средний попаданец — он ведь какой? Как минимум мастер спорта по борьбе, стрельбе и историческому фехтованию, причем еще и доктор всех наук с двадцатилетнем опытом службы в спецназе. И это еще самый хилый, неказистый, можно сказать, попаданец.
Понятно, если бы про меня писали те авторы, что варганили фанфики про отважных героев, провалившихся в 1941, 1991 или 972 годы, я бы раскидал тут всех одной левой, сжег все строения, запытал всех пленных, чтобы пожарища до неба, и впереди все разбегалось, а позади все рыдало. «Боевая Гвардия тяжелыми шагами идет, сметая крепости, с огнем в очах…» Ну, или имел бы при себе клинок, сработанный, как минимум, Хаттори Ханзо.
А вместо всего этого великолепия появляюсь я — какой восторг! Филолог, исследователь, переводчик, с обширным опытом работы за клавиатурой, единственный раз в жизни державший боевое оружие на сборах в одиннадцатом классе. Но, правда, умный, внимательный и логичный, тут научная карьера помогла. От этого, собственно, и будем отталкиваться.
Какой из всего вышесказанного следует вывод? А очень простой — не нужно прокачивать то, чего нет, а нужно прокачивать то, что есть. В моем случае — не надо полагаться на силовые решения, когда есть возможность поработать головой. Голова — она такая. Она всему голова.
Итак… вернемся к нашим девчонкам. Ну, первое и самое простое, это, конечно, четыре стороны света. Кстати, подходит неплохо. Мику — восток, со своей японской маманей, Алиса — запад, она же из Ленинграда вроде бы, Славя — вполне вероятно, север. Эвон какая она типичная варяжанка. «На севере диком стоит одиноко…» А Лена тогда что — юг? Хм. Думаем дальше.
А вот еще простое решение — четыре цвета, по волосам. Алиса — почти красный, Лена — почти синий, Мику — зеленый, ну и Славя… Можно с некоторой натяжкой назвать его желтым. Да. Каждый охотник желает знать, что за ерунду я несу.
Темперамент? Почему бы и нет? Славя — сангвиник, Алиса — холерик, Лена — меланхолик… м-да, Мику сюда как-то не вписывается по этому критерию.
Что еще? Стихии? Отлично! Огонь — снова Алиса, вода — пожалуй, Лена с ее вечной грустью, воздух — ну пускай Мику, такая непоседливая и активная, а земля — получается, Славя.
Что-то не сильно я продвинулся. Все схемы имеют, в принципе, право на жизнь, но совершенно неясно, что с этими сопоставлениями делать, и зачем. Плюс научная логика подсказывает, что теория не может быть «почти правильной», и если какие-то элементы упорно в нее не вписываются, то неадекватной следует признать всю теорию целиком. Что ж, оставим теорию. Перейдем к планированию.
Я серьезно собирался спланировать дальнейшие действия. Учет и контроль, ушки на макушке, враг не дремлет, и все такое прочее. Но размеренный шум сосен по соседству, плывущие по небу облака и общая безмятежная атмосфера сыграли свою черную роль. Я уснул.
***
И мне что-то снилось. Будто я сидел на крутом берегу, а мимо тек вязкий серый поток, похожий на бетон, но с редкими радужными разводами как от нефти или бензина. Откуда-то мне было известно, что этот поток — и есть наш мир, и мимо он течет по какой-то важной причине, которой я не знал.
Местное небо было полностью затянуто толстой пеленой облаков, отчего вокруг царили холодные неуютные сумерки. А где-то глубоко внизу под обрывом текла невидимая река, и это тоже казалось очень важным.
До чего дурацкий сон! Почему я не могу ничего вспомнить, и что вообще это за место?
За спиной слышались негромкие голоса, но обернуться я не мог. Смысла разговора уловить тоже не получалось, хотя все слова были понятны.
— Тридцать шесть часов, — четко и холодно говорил первый голос. — Результаты?
— Стопроцентные контакты, — отзывался второй голос, женский. — Первые результаты — положительные. В принципе.