Бесконечное лето: Эксперимент
Шрифт:
— Да разве я пою? — попытался я оправдаться. Гитару заносить в музыкальный клуб не стали, будить Мику показалось неразумным решением. Завтра отдам. Если не проиграю весь день, со мной такое случается, увлекающаяся я натура.
— Ты очень хорошо поешь, — повторила Алиса. И больше до самого своего домика не сказала ни слова.
Ну, а мне прокрасться в свой домик и юркнуть под одеяло оказалось и вовсе быстро. Хороший был день. Непростой, зато плодотворный. Обдумать бы все, но боюсь
Но тут режим сна включился на полную мощность.
***
— Саша, проснись…
Я плавал в темной, вязкой пустоте, которая катала меня как камешек в потоке, то прижимая ко дну, то отпуская почти на поверхность. Вырываться было бесполезно, да и невозможно. Просыпаться — тем более. Может ли очнуться ото сна обычный камешек? Снятся ли камешку электрические овцы?
— Саша, что происходит? Ты говорил во сне. Тебе плохо? Проснись…
Неполадки в системе. Выход из спящего режима невозможен. Запуск отладочного режима.
— Саша? Ружичка? Что с тобой? — скрипнула кровать, освобождаясь от веса. Вожатая отошла к окну. Шагнула к двери. Вернулась. Снова склонилась надо мной и положила руку на лоб.
Программа отладки не завершила работу и не отвечает. Сбой доступа к терминалу. Общий сбой системы. Необходимо переподключение.
Я открыл глаза. Надо мной в утреннем полумраке белело лицо Ольги Дмитриевны.
— Саша? Как ты…
— Ключ. Сорок два. Принудительная перезагрузка, — четко сказал я прямо в расширившиеся от удивления и страха глаза вожатой.
И отключился.
***
Глава 5
Утренние вопросы — Муки творчества — Не ночная — Беседы в пути — Отважные первооткрыватели
Проснулся я в этот раз, для разнообразия, рано, даже вожатая еще спала. Полежал чутка с закрытыми глазами, подумал. Потом понял, что сейчас снова усну, поднялся решительно, и выскочил из домика. Вокруг валялись нанесенные словно бы ветром ветки, листья и куски коры. Хм, неужели буря ночью была, я вроде бы ничего такого не слышал. Любопытно глядя по сторонам, направился к умывальникам. Думать, кстати, не прекратил.
Провалов в памяти, к счастью, не наблюдалось, я отлично помнил вчерашнее странное состояние на грани сна и бодрствования, и Ольгу, которая напрасно пыталась меня разбудить, и ощущения, будто я часть какой-то сложной машины, и понимания, что во мне обнаружилась внезапная, но опасная неполадка, и ее нужно исправить… исправить перезагрузкой.
Судя по самочувствию, перезагрузка прошла успешно.
Возле
— Привет, — тихонько сказал я ей. Старая привычка: вижу кота — надо поздороваться. Да, я безнадежный и сумасшедший кошатник, оставайтесь на линии, ваше мнение очень ценно для нас.
Кошка внимательно поглядела на меня, лениво выгнула спину, и неспешно отправилась в кусты. Вот и поговорили.
«Это дежавю. Так бывает, когда Матрица что-то меняет».
Кстати, о Матрице. Что же это было, ночью-то? Понятно, что как-то связано со всеми остальными странностями в лагере, но как именно? По ночам мозги ребят подключают к огромному советскому компьютеру и высчитывают вероятность победы над загнивающим Западом? Промывают голову лозунгами «Слава КПСС»? Вводят нейротоксины для ускоренного полового созревания? Готовятся к вторжению адских помидоров-убийц из глубокого космоса?
Последняя версия мне показалась особенно убедительной. С ней я и вошел обратно к себе в домик.
Ольга Дмитриевна стояла у своей кровати в неглиже и рассматривала себя в зеркальце. При виде меня она ойкнула и подхватила простыню, закутавшись в нее на манер бедуинского бурнуса.
— А я не смотрю, — сообщил я, отвернувшись и найдя собственную кровать на ощупь.
— Надеюсь, — сварливо отозвалась вожатая, шурша чем-то в стороне.
Помолчали.
— Саша… ты себя… нормально чувствуешь? — кашлянув для приличия, поинтересовалась Ольга. — Уже все, кстати.
«Осторожно, высокое напряжение».
Я пожал плечами.
— Отлично. Вот, даже встал пораньше. А что?
Вожатая замялась.
— Ты… спал плохо. Говорил во сне.
«И ведь не соврала!»
— Ну, сейчас отлично все, никаких проблем, — заверил я заметно нервничающую Ольгу. — Я, кстати, на линейку.
— Ты только после нее зайди к Виоле, пусть она тебя посмотрит! — предложила напоследок вожатая, но без особой надежды.
И правильно. Не хватало мне еще к этой роковой женщине, она на меня ступор наводит.
***