Бесконечное лето: Эксперимент
Шрифт:
Ай да я! Не прошло и полминуты, а гениальный план уже готов и только и ждет воплощения. Я решительно вытер кефирные усы под носом, воткнул стаканы один в другой, поставил их в приемное окошко, поблагодарил добрую повариху и выскочил из столовой.
А глубоко под землей, в трех километрах от лагеря и почти в двадцати метрах под землей, в пустынных залах черные машины продолжали работать, как много лет до этого, в вечной тьме.
***
Погруженный
Тут меня снова накрыло.
Как это я раньше не сообразил-то? Верно говорят, что глаз замыливается, самое очевидное всегда замечаешь в последнюю очередь. Дурак, дурак…
«Где умный человек прячет лист? В лесу. А где умный человек прячет камешек? На морском берегу».
А где умный человек прячет самую большую загадку? Среди кучи других загадок, которых так много, что еще одна странность просто теряется, просто проходит незамеченной. А ведь они все связаны — перемещение это, сдвиг во времени, лагерь, минус пятнадцать лет, лето, музыка, плавание, девчонки…
Сирень.
Время цветения: конец мая — начало июня.
Я принюхался. Точно, пахнет. Сирень настоящая, самая обыкновенная, у нас на поселке росла точно такая же. А вокруг совершенно явно позднее лето, жухлая трава, розы и лилии на клумбах, даже вода в реке уже начинает цвести. Плюс календарь в библиотеке. Значит, что?
Значит, такого не может быть. В этом лагере все не так, как должно быть, но так, как хочется, чтобы оно было. Идеальный лагерь.
«Ты любишь ее — ее идеальную. Ее такую, какой она никогда не была и не будет. Ее такую, какой она хотела бы быть».
Что это означает?
Мне показалось, что я понял. А поняв, сел прямо на ступеньки уже-почти-что-своего домика, настолько трудно и страшно и невозможно было принять эту правду. Эту теорию, пока еще только теорию, но такую, которая уже стучала пудовыми кулаками в мозг, выламывая тонкие хрупкие двери, заполняя собой сознание.
Я зажал кулаком рот, чтобы не заорать. Тихо, тихо. Что за истерики. Что там кричал в «Хранителях» Роршах, обнаружив, что его заманили в ловушку? «Never surrender!» Никогда не сдавайся. Думай, дорогой товарищ, думай: как себя вести в рамках этой реальности, и что теперь делать? Как это верно подметил классик: «Ке фер? Фер-то ке?»
Первое правило серьезного разговора: скорми собеседнику туфту. Скажи ему очевидную банальность, намекни на то, что знаешь больше, и он начнет нервничать. Нервы — это хорошо, это неопределенность. Что делает подчиненный в ситуации неопределенности, требующей очевидных решений? Спихивает ее на начальника, конечно. А кто у нас тут начальник? А вот это как раз и неизвестно. Значит, нужно выяснить. Значит...
Бог его знает, до чего бы я додумался в итоге, но ситуация начала двигаться самостоятельно. Дверь домика распахнулась, и на пороге показалась Ольга Дмитриевна. Как всегда, серьезная и целеустремленная. Ну еще бы — такая ответственность, целый лагерь на плечах.
— Здрасьте, — улыбнулся на автомате я. Наверное, улыбка получилась какая-то неправильная, потому что вожатая нахмурилась и поглядела на меня внимательно.
Наверно, и впрямь зрелище не очень понятное: тянущий улыбку бледный подросток с широко раскрытыми, налитыми кровью глазами. С черными кругами под ними. И следами зубов на сжатых кулаках.
Пауза затягивалась.
— Что-то случилось, Саша? — удивленно сказала Ольга Дмитриевна.
Я убрал улыбку с лица и решительно покачал головой.
— Да нет, все нормально… товарищ — лейтенант?
Немая сцена.
— Что ты сказал? — очень спокойно говорит «вожатая».
— Ну, мне просто не очень удобно обращаться по имени-отчеству к целому офицеру государственной безопасности, поэтому и интересуюсь вашим званием, если это не совершенно секретная информация, конечно.
Наглый я стал в последнее время — страх. «Вожатая» с этим, кстати, согласна.
— Ну ты хам… — тянет она ошеломленно. — Зайди-ка внутрь. Будешь рассказывать.
А отчего бы и не рассказать, верно? Мне нужен выход из ситуации, и им тоже. Захожу, усаживаюсь.
— Лагерь у вас хороший, — начинаю я. — Скорее всего, настоящий пионерский. А вот исполнение, извините, корявое. С первого дня буквально начиная. Сначала, понимаете, «добро пожаловать, мы тебя ждали», а потом «свободных домиков нет, будешь жить тут». Это же для наблюдения и контроля, верно?
— Верно, — говорит «Ольга Дмитриевна» с застывшим лицом. — Дальше.