Бесконечное путешествие
Шрифт:
Готи, дёрнув своего спутника за руку, потянула за собой. Они оба ринулись дальше, но из-за скользкого пола едва удерживались на ногах. Позади раздался истошный рёв ввалившегося сюда Мэндлока, всего в ранах, окровавленного, преисполненного всё большей животной яростью.
Он, скользя по обледенелому кафелю, мчался за своими врагами, цепляя руками горы деревянных ящиков с едой, и те с грохотом валились на другие, создавая эффект домино: обрушивающиеся волны, касаясь пола, разлетались в щепки вперемешку с кусками различных овощей и фруктов. Весь этот многотонный фарш из дерева и еды, словно болото, заставлял ноги Малока увязнуть, и волна почти настигла
Эрик, навалившись на неё всем телом, еле отворил громадную дверь, и шмыгнул за порог вместе с девушкой; а потом, пыжась, закрывал обратно, наблюдая, как дверь захлопнулась перед самым носом великана. И Эрик, что было силы, закрутил огромный вентиль, заперев врата на засовы. В следующую секунду приходилось слышать только мощные удары по ту сторону и постепенно нарастающий скрежет. Но вскоре даже разъярённый Мэндлок затих.
– Что это, чёрт возьми, было?! Что ещё за обрушение вагона?! – раздался девичий крик.
– Ты меня спрашиваешь?! Откуда мне вообще знать? Я думал, ты мне скажешь! – возмутился парень, потирая едва не оглушённое от крика ухо.
На лице Готи застыл шок.
– Да не может такого быть! Этот поезд невозможно… да он же неуязвим, – тихо говорила кареглазая, ошеломлённо глядя на парня.
На вопросительный взгляд Эрика, затаившего вопрос, она ответила невнятно:
– Просто… Почему-то странно.
– Я уже второй раз слышу эту фразу про неразрушимость поезда, – не желая терять времени, Эрик принялся поворачивать вентиль следующей здоровенной двери, за которой скрывался проход в следующий вагон. – А вот Лин, когда вагон начал рушиться, не удивился этому, а сразу дал чёткие указания, будто что-то знает об этом.
– Но дядюшка Лин сам говорил, что этот город невозможно уничтожить!
– Но уж если происходит то, что происходит, значит, что уничтожить его всё же можно? – окончательно отворив дверь поворотом вентиля, парень принялся её толкать, открывая путь в следующий вагон.
Внутри оказалось спокойно. По площади небольшая, но высокая комната, видимо, лишь часть огромного вагона, некое промежуточное помещение. А в конце двойные деревянные двери, украшенные барельефами и поблёскивающими ручками. Сочного цвета паркет из дуба; пара огромных диванов, предназначенных явно для великанов; настенные светильники, дарующие помещению мягкое, буквально убаюкивающее освещение; а стены сплошь в коричневых обоях с золотистыми узорами.
– Нет, не может, – продолжила она, проходя в комнату.
– Да с чего ты вообще взяла? По-твоему, почему тогда он разрушается сейчас?
– Да откуда мне знать! Даже если вагон получает повреждения, то очень мизерные, и быстро восстанавливается. А сейчас… а сейчас такое!
В их диалоге повисла пауза. Парень путался в собственных мыслях, ничего не понимая. Он слишком многое и в быстром темпе пережил за последнее время. Он ничего не знал об этом поезде, но точно уверен, что состав разрушается, не смотря на свою некую неразрушимость. Это было ясно, как божий день, и спорить об этом глупо. Но Готи никак не хотела принимать данный факт.
Ситуация казалась Эрику настолько бредовой, что он впервые в жизни почувствовал себя чрезвычайно беспомощным перед происходящим. Он толком не понимал, что же это за поезд такой, и не имел ни малейшего понятия об истинной природе этого места. Эрику просто не на что было опираться в попытках предпринять что-то, кроме как идти дальше и следовать призрачной и туманной цели найти Манфисталя.
– Прости, – начал парень, – я не хочу этих ненужных ссор. Просто пойми, я попал сюда невесть каким образом, не зная, что это вообще за место. И нахожусь здесь без всяких конкретных целей.
– Всё хорошо, – ответила девушка, тяжело вздыхая. – Я тебя не виню. Сама в такой же ситуации уже многое время.
– Что ты имеешь ввиду?
– Ну, нахожусь здесь. Бесконечно живу в своём вагоне. Без целей, без понимания самого места. Будто когда-то попала сюда, но ничего не помню. Я знаю о поезде слишком мало, да и то от дядюшки Лина. Только его ответы всегда какие-то двусмысленные и толком не ясные. Будто он сам ничего не понимает, либо же знает всё, но не хочет говорить.
Она вздохнула, достала кругленькую коробочку, открыла её, и, смотрясь в зеркало крышки, начала маскировать потёкший макияж новым толстым слоем белой пудры. Её бледное, как у фарфоровой куклы тело отлично гармонировало с такой белизной.
Пока она прихорашивались, Эрик какое-то время смотрел на неё, и в конечном итоге ударился в раздумья. В его голове всплывали недавние воспоминания о вокзале, прибытии поезда и том неясном существе, которое, когда Эрик с Краусом шли через вагон, появилось под потолком, и обратилось к парню, а затем исчезло.
Тишина вокруг нарушалась едва слышимыми шагами. Они были огромными, но необычайно тихими. И только Эрик, приоткрыв рот, собирался что-то сказать, как из стены, выходя подобно призраку, появилась гигантская нога. Она уходила в потолок, была вся прозрачная, с синем отблеском, и излучала мерцающую ауру. Нога, игнорируя стены, ступила в комнату, а после недолгой паузы совершила следующий шаг, скрываясь за стеной. Будто некий огромный призрак шагал по вагонам сквозь любые препятствия.
– Невероятно, – сорвалось с губ парня.
– Это слово ты скажешь ещё не один раз, —глупо улыбнулась девушка.
Девушка подошла к дверям, и стоило ей распахнуть их, то она замерла в изумлении.
Взору открылся зал, напоминающий помещение готического собора. А в нём некое поле с настолько мягким покрытием, что проваливались ноги. По всей территории несметное количество здоровенных клеток и разорванных игрушек, чьи части в виде ваты и оторванных конечностей валялись повсюду. Всё это огромное место – манеж для детей, да не простых, а великанов, которые находились здесь. Каждый минимум с человека ростом, при этом по виду имел вес под восемьсот килограмм. Кошмарные, мерзкие, противные, с глупыми, но одновременно пугающими взглядами, эти твари пускали слюни. Они неуклюже передвигались, вечно спотыкаясь на ровном месте и падая на мягкий пол, который под тяжестью туш сразу проваливался, смягчая любое падение, а потом, как пружина, подкидывал тварей, возвращая их на ноги.
Дети, если этих кошмарных существ можно так назвать, свободно разгуливали по вагону, мучая бедные игрушки и иногда вступая в перепалку друг с другом.
Вглядевшись, Эрик увидел пару развороченных клеток. Видимо, чудовищные младенцы из них выбрались, а потом выпустили остальных. В потолке, пропуская яркий свет, была пара дыр, словно что-то упало в вагон и тем самым сломало клетки, освободив кошмарную стаю.
– Они ведь нас не тронут? – глупо понадеялся парень.
– Пусть великаны и находятся с нами в одном поезде, но это не значит, что все живут тут дружно. Ещё как тронут. Ты многого не знаешь, Эрик, об этом чёртовом городе… поезде. Называй как хочешь, – вздохнула она, беспокойно смотря куда-то вдаль..