Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
Но теперь, похоже, организм уже отдохнул и перестроился. Вчера она даже поймала себя на мысли, что устала от тишины, от элементарного неведения - что творится в мире? Вечером сходила в холл, посмотрела новости по телевизору. А дальше...
Дальше словно прорвало: почувствовав слабину в блокировке от внешнего мира, поток выпущенных на свободу мыслей просто-таки хлынул, не давая уснуть. Бурлил, стремительно перескакивал с одного на другое или же, наоборот, спокойно плыл, подчиняясь течению. Потому и уснула Катя лишь к утру.
И тут же неожиданная
От жизни надолго не спрячешься...
– Арина Ивановна? Здравствуйте, это Катя. Как там папа?
– спросила она с тревогой.
– Здравствуй, Катенька. Хорошо, что ты позвонила!
– обрадовалась мачеха.
– Утром с Сашей разговаривала: спрашивал, есть ли о тебе новости. А еще - когда возвращаешься. Не знала, что и ответить.
– Сегодня возвращаюсь, - виновато сообщила Катя и расстроилась, что не удалось позвонить вчера. Марина убежала домой сразу после капельниц, а с городского телефона побоялась - сразу выдаст свое местонахождение.
– Вы простите, Арина Ивановна, никак не получалось раньше с вами связаться. Не могли бы вы прямо сейчас сообщить папе, что скоро буду в Минске? И вечером обязательно его навещу!
– Ой, как хорошо! Прямо сейчас и позвоню! Ты уж постарайся сегодня успеть: с завтрашнего дня в больницах карантин по гриппу объявили, посещения запретят. А я, грешным делом, подумывать стала: не скрываешь ли ты что от нас? У тебя все хорошо?
– неожиданно спросила она.
– Все хорошо, Арина Ивановна! Как только смогу позвонить со своего телефона, сразу наберу и вас, и отца, - постаралась успокоить ее Катя и повторила первый вопрос: - Так как он себя чувствует?
– Состояние стабильное, готовят к операции. Вот только доктор сомневается, стоит ли ее делать.
– Почему? Что-то не так?
– забеспокоилась Катя.
– Понимаешь...
– подбирая нужные слова, Арина Ивановна сделала паузу.
– Врачи - не боги. Да, оборудование, умение, практика, золотые руки - это основа. Но пациент, как и доктор, должен быть настроен на положительный результат. А у Саши сейчас настроение на нуле, весь в себе. Потерял интерес к жизни. Я уже и так, и этак пыталась его расшевелить - не получается. А тут еще ты уехала, - вздохнула женщина.
– Скучает он. Его бы порадовать чем-нибудь! Новость какую или идею подкинуть, ради которой захочется жить. Невесело все вокруг. Хорошо хоть о твоей последней статье он ничего не знает.
– Ясно...
– справившись с некоторой растерянностью, выдохнула Катя. Почему-то она была уверена: не только отец, но и Арина Ивановна останутся в неведении о статье. Выходит, зря. Слишком многое в их семье завязано на медицине.
– И как вам статья?
– не удержалась она от вопроса.
– Хорошая... Профессор Ладышев и меня когда-то учил. И многих из моих коллег. У нас эта газета по рукам ходит - кто-то принес в ординаторскую.
– И что коллеги сказали?
– Ну...
– Говорите, как есть. Пожалуйста, - почувствовала Катя ее нерешительность.
–
– осторожно уточнила она.
– Да, - подтвердила Катя после паузы.
– Я так и подумала. Бедная моя девочка!.. В общем, мы с Радой тебя поддерживаем. Ты правильно поступила: нельзя жить с камнем на душе. И почему ты уехала, я сразу поняла: захотелось побыть одной, прийти в тебя, многое переосмыслить. Не до расспросов и разговоров... Я так за тебя переживаю!
– всхлипнула она.
– Так рада, что возвращаешься.
– Спасибо, Арина Ивановна!
– растроганно прошептала Катя, чувствуя раскаяние: «Какая же я... Все о себе да о себе, а о людях, которые за меня волнуются, даже не подумала!».
– Спасибо. Для меня так важны ваши слова.
– А как же иначе? Ты для меня родной человек. Все образуется, -ободрила ее женщина.
– Возвращайся быстрее. И папа обрадуется.
– Арина Ивановна, не говорите ему о статье. Лучше... У меня для него сюрприз! И для вас, - желая хоть как-то реабилитироваться, неожиданно для себя самой решилась она: - Я никуда не уезжала. Я здесь, в Минске. Я беременна, Арина Ивановна. Лежу на сохранении.
– Катенька!.. Радость-то какая! Милая, ну почему же ты мне сразу ничего не сказала? Вот это новость! Как же я рада за тебя, за нас! А отец ребенка...
– Арина Ивановна, у меня к вам еще одна просьба: не спрашивайте об отце ребенка. Пожалуйста!
– взмолилась Катя.
– Да, да, конечно. Совсем неважно, кто отец...
– быстро согласилась та. Чувствовалось, что она пытается осмыслить свалившуюся на нее новость.
– Где ты, в какой больнице? Я сейчас же наведу справки через Раду! Тебе же покушать надо привезти!
– Не надо ничего узнавать и привозить тоже не надо, - улыбнулась Катя.
– Я лежу у своей подруги в отделении. Все хорошо. Только об одном прошу: пожалуйста, не говорите пока никому, и папе в том числе. Я сама.
– Конечно! Сама и расскажешь! Это же какие положительные эмоции, какой стимул к жизни появится!
– Вы уверены? А если разволнуется?
– Еще как уверена! Я буду рядом, если ты не против.
– Конечно, Арина Ивановна. Куда же мы без вас?.. Извините, мне пора. Я с чужого телефона звоню. После пяти вечера постараюсь быть у отца в больнице.
– Договорились! Я к нему прямо с работы поеду. У нас маршрутка удачно ходит. А как же ты доберешься? Да еще в такой мороз. И можно ли тебе? Как ты себя чувствуешь?