Бесконечные ночи Бхараты
Шрифт:
Глава 3. Хиджра.
Человеку, родившемуся в европейском мире, с детства прививают мысль о том, что они должны быть благодарны за то, что не родились где-нибудь в Руанде, и им не нужно горбатиться в кобальтовой шахте за пол доллара в день. Со временем мы так привыкаем к этому врожденному чувству вины, что попросту перестаем замечать его, и будучи взрослыми уже почти не задумываемся, как повезло нам при рождении, вытянуть счастливый билет, в мир цивилизованного общества, бесплатного образования, доступной медицины и безопасной жизни под надзором полиции. В мир, где никто не станет отрубать вам руки мачете, чтобы проходящие мимо туристы бросали вам по больше милостыни. И я не был исключением. В жизни мне ни раз доводилось завидовать кому-то. И лишь в Индии, я начал осознавать, насколько все могло быть хуже, не сорви я джек-пот в безумной лотерее под названием колесо сансары.
В один из дней, я вдруг неожиданно понял, что лишь одна случайность отделила меня от рождения, в котором я был бы призираем в обществе. Моего отца отовсюду бы гнали и не пускали бы в общественный транспорт. Моя мать была бы самой дешевой проституткой в индийских трущобах, и с самого раннего возраста меня бы заставляли носить женскую одежду, а может даже оскопили бы, и отправили торговать своим телом на улицах. Если бы мне повезло чуть больше, я возможно бы танцевал на свадьбах и смотринах новорожденных детей, и может быть, даже нашел бы себе богатого патрона неравнодушного к представителям третьего пола (а такой в Индии существует на официальном уровне). Всю жизнь бы меня призирали и сторонились. Боялись и ненавидели. А если бы у меня и были бы даже нормальные родители, они бы отреклись от меня, и отдали бы на воспитание к Гуру, больше похожего на обычного сутенёра. А отдали бы меня лишь потому, что кому-то черты моего лица показались слишком женственными, или скажем мой отец решил бы неплохо заработать на продаже ребенка. Не дали бы мне покоя и после смерти. Мои «сестры», побили бы и оплевали мое тело, мочились бы на него и обливали прочими нечистотами, чтобы моей душе не вздумалось вновь переродиться в теле столь презренного существа. Меня бы звали хиджра, и лишь слово это вызывало бы у людей отвращение.
Никто не знает, откуда именно берут сое начало хиджры. Кто-то говорит, что они были в индийском обществе всегда, просто о них не было принято говорить, и потому не осталось никаких свидетельств. Другие же считают, что хиджры образовались из бывших евнухов, после того, как их мусульманские правители покинули Индию. Но все сходятся в одном – варна хиджр всегда была самой презренной. Даже всем известные неприкасаемые относятся к ним крайне негативно, ведь они, хоть и считаются в Индии людьми второго сорта, все же признается людьми полезными, и даже иногда пользуются уважением. И тот же цирюльник или прачка – несмотря на низкий социальный статус, бывают ценимы обществом, если они хорошо выполняют свою работу. Хиджру же призирают везде и всегда.
Хиджры всегда были одной из самых закрытых общин в Индии, члены которой почти никогда не общались с людьми извне. Возглавляют их общины Гуру – покровители и управители «дома». Гуру – это супруг, родитель и правитель для остальных хиджр. Входят в общину порой совершенно разные люди. Попадают сюда дети гермафродиты, рожденные в обычных семьях, от которых избавились родители, дабы уберечь семью от позора. Есть среди Хиджр и те, кто родился от хиджры. Сюда же могут попасть и обычные гомосексуалисты. И даже совершенно обычные мужчины, которые по какой-либо причине, были причислены к ним. Немало здесь было украденных или проданных в раннем детстве мальчиков.
По внешнему виду хиджры трудно понять, мужчина это или женщина. Чем больше хиджра похож на женщину, тем выше его статус в «доме». Самые женственные танцуют на свадьбах и праздниках. Мужеподобные же, занимаются попрошайничеством или оказывают сексуальные услуги мужчинам из самых низших каст, маргиналам и бродягам, которым отказывают в этом даже проститутки из самых злощастных трущоб. Все заработанные деньги хиджры отдают Гуру, который решает, как ими распорядиться. Гуру кормит их, одевает, иногда оплачивает операцию по смене пола, хотя в Индии они незаконны, и зачастую все сводится к отрубанию члена ножом для рубки бананового дерева.
Встретить хиджр можно почти во всех крупных городах, на вокзалах и рынках, где они пристают к прохожим, выпрашивая у них денег, или требуя отдать им понравившуюся вещь, грозясь при этом наслать самые страшные проклятия, и лишить мужчин их силы в постели. Хиджр можно встретить и ночью, в злополучных кварталах, где они зазывают подвыпивших мужчин криками: «Испей молока из моей груди», – или: «Жена никогда не сделает для тебя того, на что согласна я», – или вовсе выкрикивают откровенно непристойные призывы взять их в ближайшей подворотне. Тем же кто грубит им, или не дает милостыню, они демонстрируют свой изуродованный член, или то что осталось после кустарной операции.
Попадают в «дом» хиджр с самого раннего детства. Опытные хиджры знают всех местных акушеров и повитух, которые сообщают им, где родился ребенок гермафродит, или с какими-либо другими отклонениями в развитии пола. Хиджры идут в этот дом, и предлагают забрать ребенка, избавив тем самым семью от позора. Некоторых они убеждают в том, что боги специально создали ребенка таким, чтобы он стал хиджрой. Некоторых они запугивают тем, что, если родители не отдадут ребенка, хиджры нашлют на них проклятия, и в их доме никогда больше не будет детей. Иногда хиджры прибегают и к банальному похищению. Бывает предлагают за ребенка деньги. Так или иначе, но хиджры всегда получают того, за кем пришли.
Оказавшись в «доме», ребенок попадает в подчинение и услужение к Гуру. Тех, кого Гуру счел некрасивым, привлекают к грязной домашней работе. Тех, кто ему приглянулся, учат петь и танцевать. Грубых на вид, учат попрошайничать и ублажать мужчин. И именно Гуру обычно становится их первым сексуальным партнером, если же он не способен на это физически, используют различные инструменты, или прибегают к помощи другой хиджры из «дома». Мальчиков без отклонений в развитие пола, самого детства начинают приучать к мысли о необходимости кастрации. Провести операцию насильно нельзя. Отрезанный член считают высшим даром хиджры богам.
Общаются эти дети только с другими хиджрами. В «доме» их живет обычно пятнадцать или двадцать человек. В современной Индии были даже предприняты попытки создать профсоюзы хиджр, но большинство из них предпочли остаться в тени. Иногда взрослые хиджры заводят семьи. Причем находят как мужей, так и жен, но случается это редко, а дети, рождённые от хиджры обречены так же стать хиджрами.
Несмотря на всеобщую ненависть, отношение к хиджрам в Индии нельзя назвать однозначным. Многие считают, что благословление хиджры способно избавить женщину от бесплодия. А если хиджра сядет на пороге дома – счастье ждет всех его обитателей. Да и многие мужчины, хоть никогда и не признаются в этом, хотя бы раз в жизни отведали любовь хиджры, после очередной пьянки с друзьями.
За годы в Индии, мне довелось увидеть много хиджр. Они ходили среди европейских туристов и настойчиво выпрашивали деньги. Для европейцев хиджры были сущим проклятием, от которого невозможно было избавиться. Хиджры преследовали их до тех пор, пока не получат деньги, а если какому бедолаге хватило недальновидности дать им хотя бы десять рупий, тут же к нему сбегались все окрестные хиджры, словно кто-то передал послание по секретному радио, и бедняге приходилось туго. Ему не давали прохода, просили отдать украшения, телефон или часы, ведь почувствовав вкус денег, хиджра словно удав обвивала свою жертву и сдавливала свои кольца все сильнее с каждой минутой. А стоило ему ответить грубо, они тут же поднимали гам, и становились агрессивными. Кричали, плевались, а порой могли даже ударить.