Бесконечные отражения
Шрифт:
Я лишь покачал головой, на такую самоуверенность, и потянулся за сумкой, нож тут же уперся мне в лицо.
– Эй, ты чего это? – настороженно спросила она.
– Сама же сказала, что еды нет, – пожал я плечами, продолжая развязывать узел и не обращая внимания на нож, – А я голодный.
В её глазах засверкало любопытство, нож дрогнул и исчез. Я усмехнулся, доставая из сумки хлеб и сверток бумаги. Она дернула носом, и с удивлением глянула на меня.
– Бери, бери, – я придвинул к ней сверток, развернув. Там был кусок шоколада. Она ахнула и осторожно протянула руку, но тут же отдернула
– Правда, можно?
– Можно, – очень серьезно кивнул я. Девочка взяла маленький кусочек и положила в рот, тут же расплываясь в довольной улыбке, – И дрова тащи.
– Дрова? – переспросила она испуганно и замотала головой, – Дрова нельзя сейчас.
Я многозначительно обвел комнату, в которой стало заметно темнее. Солнце почти село. Она грустно вздохнула и снова закусила губу, потом посмотрела на шоколад, и вдруг встрепенулась.
– Я сейчас! Не уходи, – крикнула она, и выскочила за дверь, та с тихим шуршанием вернулась на место.
– Да вроде не собирался, – шепнул я в пустоту комнаты, и подумал, что ведь так оно и есть. И дело не в том, что идти было некуда, а именно что не хотелось.
Рукма.
Странный человек, а теперь и мой гость остался в доме. Мне следовало бы его бояться, но вот чего не было, того не было. Так что я решила не заморачиваться по этому поводу, а просто принять, что оно вот так.
Печь, действительно, нельзя было разжигать. Мать сказала, что и так тепло, а дым может привлечь ненужное внимание. Меня саму темнота не смущала, но вдвоем сидеть в потемках, было странно, и я вспомнила, что видела в саду светлячков. Иногда, с соседскими детьми, мы собирали их в банки и прятались в подвале. Особенно было хорошо в Митькином, его родители торговали мочеными яблоками. Вспомнив их вкус, я непроизвольно облизнулась. А почему бы и нет? Митька с семьей уже ушли в тайный поселок, у них недавно ребенок родился, так что их отправили одними из первых.
Насобирав светлячков, я шустро проскользнула в дырку на соседний двор. Подвал был не заперт. Спустившись по узкой лестнице, я огляделась, и печально вздохнула. Было очень пусто, ни тебе банок, ни яблок. Пошарив по ларям, я нашла кусок сала и небольшую головку старого сыра. Ну и ладно, выбравшись наружу и подхватив свой светильник, направилась домой.
Мать рассчитывала, что я пойду в трактир, как обычно, и Макар меня покормит. Я резко остановилась. Дядька Макар! Он же наверняка уже волнуется. Надо бы как-то ему сообщить, что все хорошо. Вот только гостю скажу, что отлучиться надо. Я со всех ног припустила к себе. Осторожно открыла дверь и заглянула, гость, уронив голову на руки, все еще сидел за столом.
– Эм, – я поняла, что даже имени не спросила, и не знаю, как позвать.
– Риз, – вскинул он голову и, поняв в чем трудность представился. Я кивнула, а он мягко улыбнулся.
– Риз, – я осторожно села напротив и поставила на стол банку, светящуюся слабым зеленоватым светом, – Вот. Так можно. Я это…, – выложив сало и сыр, я встала и снова направилась к двери, – Еще схожу, не надолго.
– Куда это? – он подозрительно приподнял бровь.
– Дядьке надо сказать, что я вернулась, – не стала я врать, а он хмыкнул, рассматривая кусок сала, и махнул рукой.
– Макару? – мое лицо вытянулось от удивления, а гость продолжил, – Он заходил, и я уже сказал, что все хорошо.
Я села обратно, не понимая как так? Дядька Макар просто ему поверил? И ушел? Я лихорадочно пыталась сообразить, врет он или нет? И почему так? Но как он мог узнать имя? Видимо заметив на моем лице бурные переживания, гость снова заговорил.
– Мы с ним знакомы, по службе, – он подвинул ко мне сверток, – так что да, поверил, и да, просто ушел. А это тебе просил передать.
Я заглянула в посылку, там был кусок холодного печеного мяса и несколько вареных картошин. Риз ткнул в кусок сала и сыр.
– А говорила еды нет, – он укоризненно поцокал языком, – Взрослых нехорошо обманывать.
– А я и не врала! – возмутилась я, – Это я у соседей взяла.
– Украла? – ахнул он, но его глаза улыбались.
– Взяла, – насупилась я, – Мне можно.
– Да даже бы если украла, – он широко улыбнулся.
– Ты вон жуй лучше, что дали, – я ткнула в стол, а Риз захохотал.
Мы ели нехитрый ужин, под таинственным светом светлячков, и мне почему-то было так хорошо. И так странно, будто я всегда знала этого человека. Наверное, так бывает.
Когда все закончилось, он постучал пальцем по стеклу.
– Интересные насекомые, да? – я кивнула, – А хочешь, сказку расскажу?
Я осторожно кивнула, хотя глаза предательски сверкнули, выдавая интерес, и он явно это заметил. Риз достал из кармана что-то блестящее и протянул мне. Это была фигурка птицы, очень хорошо сделанная и с петлей для нити, наверное, это амулет. Я вопросительно посмотрела на него и он снова улыбнулся.
– Это Ворон, птица такая.
– Да знаю я! – вот что он думает, совсем я, что ли тупая?
– Да не перебивай ты, – он потрепал меня по голове. А потом рассказал историю, про ворона, который на самом деле и не ворон, а душа солдата, который умер, но так сильно хотел домой, что судьба дала ему крылья. Я слушала затаив дыхание, и не заметила, как тихо открылась дверь, а внутрь зашел чужак.
– Какие знакомые лица, – совсем рядом прохрипел сухой голос. У меня на голове зашевелились волосы, а от страха, я словно прилипла к стулу. Риз резко встал, доставая шашку, но потом насупился и выдохнул. Похоже, чужак был ему знаком, – А я думал, нет тут никого, решил спрятаться, а тут оп…, – продолжил болезненного вида худой незнакомец.
– Ну, раз оп и занято, – Риз смотрел очень зло, и сдвинулся ко мне, явно стараясь прикрыть от незнакомца, – Так и иди дальше.
– Ой, да ладно тебе, – он осмотрел стол, – На ужин я опоздал, но водички-то попить можно?
Вот это у них что? Все так говорят? Я все же смогла встать со стула и, снова пошла к ведру. Еще одного гостя мне только не хватало? Хотя, этот внушал мне дикий страх. Он был… не правильным?
Я зачерпнула воды и резко обернулась на грохот позади. Странный худой мужчина лежал на полу, а его голова, отсечённая от туловища, закатилась под стол. Риз упирался о шашку, с трудом стоя на ногах. В его груди торчал кинжал. Я выронила ковшик, и с ужасом прижала руки к лицу. Риз рухнул на колено. Кинжал со звоном упал на пол, а из груди хлынула кровь. Я кинулась к нему, Риз уже заваливался на бок. Рука выпустила шашку, и слабо царапала пол. Он смотрел на меня, что-то явно хотев сказать, но лишь смог слабо улыбнуться.