Бескрылая. Иная
Шрифт:
Единственным исключением, известным дяде Маркусу, была подруга его жены, Энн Лерой. Но и она, очнувшись, не стала прежней. Нет, она отвечала на простейшие вопросы, помнила свою дату рождения и могла отличить правую руку от левой. Но вернуться к работе каскадёром так и не смогла. Тело не повиновалось ей в полной мере, она то падала в обморок, то страдала от спазмов. Ей пришлось уйти на пенсию, благо, представителям рискованных профессий она положена в повышенном объёме, плюс ещё продюсер съёмок, на которых она пострадала, выплатил ей немалую компенсацию за недосмотр охраны, пропустившей наркотик на площадку. Но радости, ясное дело, подобное существование не доставляло. Хотя жива осталась, уже спасибо.
Сейчас же Айрин окружали исходные материалы для создания Эйфо. Причём в пугающих количествах.
Неужели именно это изучают в лаборатории? Потому пытаются пробиться на затерянную в пространстве планету? Ради того, чтобы получить доступ к сильнейшему наркотику современности, государство пойдёт на любые жертвы. Спина Айрин похолодела, когда до неё дошло, в какую масштабную чёрную дыру она угодила. Из этой задницы её дядя не вытащит. Она куда крупнее всего его ведомства, вместе взятого.
Хотя о грядущих проблемах можно подумать и позже, когда она выберется отсюда. Где бы это «здесь» ни было. И вытащит вместе с собой профессора Селиматиса, предварительно расспросив его о наноботах.
Кстати, куда он мог подеваться? По идее, его должно было выбросить неподалёку.
По эту сторону воронка портала выглядела не так завораживающе. Мутное пятно, едва заметное лишь по дрожанию воздуха вокруг него. Не знай Айрин, что это, приняла бы за обман зрения. Подобное можно увидеть над раскалённой солнцем магистралью или в пустыне — мерцающая рябь, подёрнутый дымкой невнятный объект, похожий на мираж.
Помимо этого вибрирующего овала и природной светящейся росписи по стенам, в пещере больше ничего не было. Ни шлюпа, ни останков незадачливого профессора. Это вселяло некую надежду на то, что он всё же выжил и выбрался отсюда.
О другой версии — что учёный сгинул по дороге, а продолжающий подавать сигнал датчик — всего лишь сбой системы, Айрин предпочитала не думать.
Присмотревшись, она заметила симметричные царапины, ведущие в сторону от портала. Ну конечно! Шлюп снабжён колёсами, на случай приземления после аварии у поверхности планеты. Значит, профессор Селиматис просто уехал отсюда.
Вопрос — куда?
Долго задаваться риторическими вопросами Айрин не привыкла, а потому перехватила дрона, с которым успела практически сродниться, поудобнее и двинулась по следам, истово надеясь, что их оставил именно шлюп, а не местное зверьё. Наноботы были заняты взломом скачанных с базы данных и не вмешивались в происходящее, так что девушка брела по светящимся переходам наугад, даже примерно не представляя, куда выйдет. Сигнал проходил отвратительно, но всё же улавливался, давая понять, что шансы найти профессора живым ещё есть.
Тоннель то шёл под уклон, то поднимался вверх, причудливо изгибаясь и пересекаясь с другими, точно такими же. В голову Айрин даже закралась крамольная мысль, что эти пещеры рукотворны, но она отборосила её как несостоятельную. Насколько понял дядя Маркус, черви питались каменистой породой. Они же и прогрызли все эти переходы, скорее всего.
Благодаря плотно закрытому шлему она не чувствовала ни температуры вокруг, ни движения воздуха, но датчики подсказывали, что становится теплее. Знать бы ещё, порадоваться этому или настрожиться? Светящиеся линии, оставленные прежними обитателями пещер, постепенно блекли, пока не исчезли совсем, сменившись неровной скалой безо всяких побочных веществ. Зато стало ясно, что где-то далеко впереди, за поворотом виднеется привычный дневной свет. Айрин инстинктивно прибавила шагу, спеша выбраться из тесного каменного плена.
И чуть не поплатилась за это.
Пол под ногами резко оборвался, и ослеплённая солнцем девушка едва не сделала лишний шаг вперёд. Качнулась, ловя ускользающий баланс, и попятилась обратно в пещеру. Щиток шлема чуть потемнел, запоздало компенсируя освещённость и позволяя ей оглядеться.
Вокруг, куда ни падал взгляд, колыхалась густая сине-зелёная листва. Похоже было на буйную растительность одной из не слишком цивилизованных планет, на которой её отряд некоторое время квартировался. К счастью, недолго. Они успели потерять всего двоих, которыми закусила прожорливая местная фауна. Жаль, что те зубастики не попробовали полакомиться самой Айрин. Уж она бы им точно привела в порядок челюсти, лучше любого робота-дантиста.
От воспоминания она невольно напружинилась, готовясь отражать потенциальную опасность, и зорко просканировала окрестности. Только поэтому заметила скользнувшую в небе гигантскую крылатую тень.
— Ничего себе тут птички! — пробормотала Айрин себе под нос. — Такая схомячит и не подавится. Нет уж, надо спускаться… надеюсь, змеи тут не соответствующего размера?
Недовольно бурча себе под нос, девушка поставила у стены ненужный уже дрон, который волокла всё это время по инерции и шагнула к самому краю, оценивая расстояние до простиравшейся внизу долины. Склон уходил почти вертикально вниз, без площадок и сколов, так что спускаться придётся медленно и очень осторожно. Зато — хорошая новость — дымящихся останков шлюпа внизу не обнаружилось. Скорее всего, взлетел-таки.
Главное, чтобы его те крылатые великаны не схомячили.
«Атмосфера и давление подходят для жизни. Посторонних вредных примесей не обнаружено», — сообщили наноботы неожиданно, так что Айрин чуть снова не потеряла равновесие и от души выругалась.
«Принято», — равнодушно отозвались засевшие в ней паразиты, то ли издеваясь, то ли и впрямь приняв многоэтажную конструкцию за витиеватое разрешение.
Шлем, зажужжав, втянул в себя щиток, а после и сам сложился гармошкой, прячась обратно в широкий воротник костюма.
Айрин втянула густой, насыщенный ароматами и влагой воздух и закашлялась. Для неё, привыкшей к обезличенной, продезинфицированной и переработанной раз сто десять среде космических кораблей, это было как тазик натуральной рыбьей икры для гурмана — вроде бы и деликатес, но слишком много, сразу передоз будет. Лёгкие сдавило, глаза заслезились от дефицита кислорода и избытка информации, зашифрованной в запахах, которые мозг инстинктивно попытался разобрать — и потерпел поражение. Слишком уж чужеродными они были. Разве что хвою и прелую влажную землю удалось определить наверняка. Лиственный перегной почти во всех мирах пахнет одинаково, какие бы деревья там ни росли…