Беспамятники. Дело Ирода
Шрифт:
Охотник приложил руку к груди и на секунду склонил голову. В носу запершило. Просторное помещение в три окна, заваленное пыльным товаром, плохо проветривалось. Чего тут только не висело, не стояло и не лежало – свечи, горшки, ножи, корзины и прочая утварь. Даже антиквариат пылился в углу – телевизор.
Электричества давно не вырабатывали, а вот такие древние приборчики до сих пор вытаскивали следопыты из-под груды обломков прошлого. Находились охотники за стариной и покупали ненужные вещи для домашнего обихода, ценители древности. Однако в поселении
– И тебе не хворать, – буркнул толстый лавочник, даже не взглянув на парня.
Савва, привыкший к такому приёму, гордо прошёл к прилавку и положил на неё охотничью сумку.
– Хорошая добыча, христианин, – оживился лавочник, блеснув огоньком наживы в бегающих глазках.
– У меня всегда так, – не преминул похвастаться Савва. – По-другому не бывает.
– Сколько хочешь за всё? – спросил лавочник, вытирая о жилет вспотевшие ладони.
– За всё, кроме этих двух птичек, дюжину рублей и пачку стрел в придачу, – ответил охотник.
– Десять рублей. И стрелы отдельно, – неуверенно предложил торгаш.
Добыча и вправду была хороша.
– Дю-жи-ну руб-лей и пачку стрел, ага, – отчеканил каждый слог Савва.
Его не проведёшь.
– По рукам, – быстро сдался лавочник, зная, что всё равно продаст дичь с хорошим наваром.
– Савва! – звонкий голос оживил лавку.
В открытой двери, ведущей внутрь дома, показалась стройная девушка с распущенными пшеничными волосами, перехваченными зелёной лентой.
– Дора! – улыбнулся ей Савва. – Будь здорова!
– А я услышала тебя из светлицы, – сказала Дора и сощурила глаза в окружении пушистых ресниц.
"Как лисичка", – подумал Савва.
– Ну и сидела бы себе за вышивкой. Чё было выходить? – пробурчал лавочник.
Он открыл коробку с деньгами, отсчитал дюжину монет и положил на прилавок.
– Где ты был? Я искала тебя весь день. Потом догадалась посмотреть в блокнот, прочитала, что тебе подарили выходной, и что ты на охоте, – затараторила Дора.
– Искала она. Лучше бы делами занялась. Пол в лавке помыла. Пылища, аж глаз щиплет, – опять заворчал лавочник.
Дора, не обращая внимания на отца, смотрела только на Савву.
– А ты бы, парень, бежал к наместнику. Он тебя искал, – хмуро заметил лавочник. – Там у реки случилось что-то.
– Ещё увидимся, – пообещал Савва и поцеловал Дору в щёку.
Охотник положил двух птиц обратно в сумку, сгрёб монеты, одну же ловко подкинул и вернул на прилавок.
– Это Доре на кусок ткани, ведь скоро лето. Для платья! Девушке просто необходимо новое платье каждое лето, – улыбнулся удачливый охотник и поклонился.
– А-а-а! – заверещала от счастья Дора.
Выйдя из лавки, Савва сбавил обороты хвастовства и как мальчишка побежал к дому наместника. Если Макар Ильич искал его, значит, и в правду, что-то случилось.
– Где ты шляешься? Итить твою за рога! – накинулся на помощника наместник.
Макар Ильич в кумачовом плаще, ржаво-красных сапогах, с кортиком на поясе стоял у крыльца единственного в поселении Озёры двухэтажного дома, сложенного из крупного камня и с флагом Новороссии на крыше – зелёный крест на белом фоне. Поверх серой рубахи наместника блестело ожерелье силы третьей степени – с зелёными, искрящимися изумрудами. При виде юноши Макар Ильич захромал в его сторону.
– Я… это… Подарок свой использовал, ага, – сказал Савва, отступая на шаг назад.
Небольшого роста, плотный и коренастый, Макар Ильич хмуро смотрел на Савву снизу вверх, сжимая в пухлом кулаке трость с рубиновым набалдашником.
Пятьдесят лет назад новорусичи захватили Карелию, угрожающую стране ежегодными набегами. А сорок лет назад следопыты нашли на захваченной территории несколько месторождений рубинов и изумрудов. Эти камни стали символами Новороссии – их носили на руках, головах и шеях богачи по всему миру, украшали церкви и вправляли в новоросские ожерелья силы.
– Какой еще подарок? – спросил наместник, округляя острые маленькие глазки.
– Ты вчера отпустил меня на охоту, – ответил юноша, кивая в знак своей правды. – Забыл?
– Не может быть, – неуверенно сказал наместник, и в глазах его мелькнуло сомнение. – Ах, да, вспомнил. Награда за повышение по службе. Что-то и меня память стала подводить.
Макар Ильич, как и Савва, в отличие от большинства беспамятством не страдал. Иначе он не стал бы наместником. Макар Ильич отлично помнил вчерашний день, однако, со временем и его мозг затуманивался. Старость, видимо. Он посмотрел в сторону, оглаживая седую бороду. У запряжённой старой кобылой телеги стояли два молодца с кулонами силы четвёртой степени поверх кожаных курток. Полицейские поселения Озёры – Паша и Саша.
– Значит вот, – уже намного мягче сказал наместник. – Работа тебя ждёт, мой мальчик. Возьми этих охламонов, и езжайте прямиком к реке Оке. Там мертвяка нашли.
– Я сначала к тёте зайду, я с добычей вернулся, – сказал Савва, приподнимая полегчавшую охотничью сумку.
Макар Ильич Куницын улыбнулся, обнял и прикоснулся лбом ко лбу юноши.
– Хорошо, добытчик ты наш. Труп уже никуда не убежит, а тётка тебя заждалась, – сказал наместник и похлопал парня по плечу.
Савва взбежал на крыльцо и вошёл в дом, но повернул не направо, в офис наместника, а налево, на домашнюю половину, отдал тётке охотничью добычу и умчался на задание.
Дорога до реки заняла полчаса. Кобыла никуда не спешила, полицейские тоже не торопились. Сокол Гром кружил над служебным обозом. Река давно освободилась ото льда и теперь поблёскивала отражением весеннего солнца. Мелкая волна каталась от берега до берега.
В речном песке, лицом вниз лежало тело, местами покрытое травой и илом. Савва огляделся, сел на корточки, осмотрел ноги и потрогал руку утопленника. Мокрая, холодная, скользкая, она о многом рассказала юному помощнику наместника.