Беспилотник
Шрифт:
– Ну, уж, нет! Нет и нет. Давайте быть точными, а то вы напишите там то, что сами придумали. А Олег, ни про какой скафандр ничего не говорил. Не надо, – с порога и уже на русском языке Наталья отвергла попытку все высказанное мужем на форуме перевести в фантастику.
– Миссис Павлова, – тут же, вклинился Лон на английском. – Мы – уважаемое информационное агентство, газеты, журналы и телевидение. Мы – не желтая пресса. Поэтому, можете не беспокоиться по этому поводу. Если, даже, дело дойдет до беседы или интервью, то вы и ваш муж будете потом читать и утверждать сам текст.
Он сидел в кресле, широко
Олега насторожило то, что журналисты понимали по-русски. «Времена, что ли, изменились? И, правда?» – подумал он, но ничего не сказал.
– Давайте сразу договоримся. Нет. Или, лучше, давайте позовем Валеру и Ирину Шаниных. Сами мы не будем принимать никаких кардинальных решений. – опять по-русски продолжала заступаться за мужа супруга.
– Наталья, Угомонись. Да. Согласен. Позови их. Все, пока, нормально, – тоже по-русски одернул её Павлов.
Супруга никуда не пошла, а, просто, стала набирать на телефоне номер Ирины.
Лон, воспользовавшись паузой и делая вид, что просто копается в своем фотоаппарате, попытался нагло сфотографировать комнату и Мэри Лайт за столиком в кресле. Но, что-то видимо, пошло не так. Потому что, он остолбенело, остановился, брови его взметнулись вверх, и он, потеряв всякий интерес к окружающему, беспардонно на пластике поверхности стал разбирать свой фотоаппарат на составные части.
Мэри, немного озадаченно воззрилась на него. Павлов, тоже обратил на это внимание. Пауза затянулась бы надолго, если бы в комнату с озабоченными лицами не ввалились Шанин с супругой.
Олег с Натальей сорвались со своих мест и устремились им на встречу.
Валерий и Ирина, минуя Павловых, с боевым настроем окружили расположившуюся в креслах американскую журналистскую братию. И опять повисла некоторая пауза.
– Что тут происходит? – своим низким и громким голосом на русском языке поинтересовалась Ирина, разглядывая гостей.
– Ирина, Ирина, садись-ка вот на мое кресло. А я на диванчике посижу, – засуетилась Наталья, подсаживая к столу вновь прибывших.
Все, кроме супруги Павлова, могли бегло говорить на английском. Она же только понимала язык. Что считала своим минусом. Ребятишки, младший мальчик и старшая девочка, которые сейчас остались с бабушкой и дедушкой в России, в свое время не позволили ей довести до ума свой иностранный.
– Знакомьтесь, – стоя возле пришедших и обращаясь к гостям, произнес Олег. – Это мои коллеги, друзья и единоверцы, точнее, единомышленники. Супруги Шанины, члены нашей команды на форуме.
– Очень приятно, – американцы привстали и протянули в приветствии руки. Причем, Мери, улыбнувшись, добавила:
– Старший научный сотрудник лаборатории термодинамики института Теплофизики СО РАН Шанин Валерий Сергеевич. И младший научный сотрудник той же лаборатории Шанина Ирина Витальевна. Меня зовут Мэри Лайт. Это – Лон Свенсон, мы – журналисты.
– Браво, – удивился осведомленности американцев Валерий.
– И что вы еще про нас знаете? – поинтересовалась у Мэри Ирина.
За неё односложно ответил Лон Свенсон. «Интернет» – снова усаживаясь в кресло, сказал он и придвинул
Остальные, тоже, уселись.
– Что-то случилось с устройством? – на своем английском поинтересовалась с диванчика Наталья.
– Нет-нет. Ничего. Куда-то пропала полная зарядка у аккумулятора. Ума не приложу, – несколько задумчиво ответил тот, поднимая в руке батарейку.
– Давайте, пожалуйста, продолжим, – деловито переключила внимание на себя Мэри. – Я не стану таиться, и задам вопрос в лоб: Вы все, и мистер Павлов, в частности, исповедуете то, что было сказано в выступлении? Насколько вы уверены, что Ум – это не есть Мозг, или Мозг – не есть Ум. С ваших слов это все выглядит так, будто Мозг – это HardWare, а Ум – это SoftWare. Одно материальное, другое, вроде как, состоит из логических ноликов и единиц. Не материальное. Если бы вы, мистер Павлов, или кто-нибудь из вас были программистами, то мне с уверенностью можно было бы сказать, что все это простая натяжка до некоего смысла.
Все молчали, а Олег в задумчивости посмотрел на Мери.
– Так, сразу, по вам и не скажешь, что вы являетесь тем, с кем можно вести подобную дискуссию. Извините, конечно. У вас, наверное, хорошее образование? – наконец, сказал он и, помолчав, добавил:
– Вот что. Вы мне скажите – это еще не интервью, и можно отвечать несерьезно? Или это уже является тем, за что у вас платят деньги. Простите мою меркантильность. Но, это для меня… для нас это важно знать. И еще. Если сказанное мной попадет в СМИ, то мне… нам важно знать, не увидим ли мы потом на разных страницах ваших изданий вашу же отсебятину за моей подписью? Может, какой-то договор составить? – спросил медленно и вежливо Олег.
Все остальные не вмешивались, слушая их разговор. Лон же продолжал задумчиво вертеть между пальцев руки извлеченный из фотоаппарата аккумулятор.
Мэри откинулась на спинку кресла.
– У вас тут можно курить? – спросил она.
Павлов осмотрел всех, подумал и сказал:
– Курите. Но, у нас в номере, по-моему, отсутствует пепельница. Хотя нет. Вот, она, – он, привстав, достал её своей длинной рукой с полки какого-то шкафчика и передал журналистке.
– Спасибо, – сказала она, извлекая из кармана легкой куртки пачку сигарет.
– Мистер Павлов! – продолжила она и, раскуривая и затягиваясь, выпустила дым в потолок. Пахнуло эпизодом из какого-то американского фильма. – Я согласна начать, если вы не против, здесь и сейчас. Правда, мистер Свенсон у нас оказался, почему-то, совершенно не подготовлен.
Она, даже, не взглянула на своего коллегу. Тот тоже ответил ей взаимностью, молча и глядя в потолок продолжал вертеть между пальцев аккумулятор.
– Если поверите на слово журналисту нашего известного на весь мир предприятия массового информирования. А наша аббревиатура и логотип, повсеместно известные, должны вам, конечно же, что-то говорить и, я надеюсь, внушать доверие. Если я заявлю, что перед выпуском текста в, так сказать, тираж вы будете его читать, и вместе со мной, с супругой корректировать и утверждать его окончательный вид. То, будет для вас этого достаточно, чтобы вы согласились и мы, все-таки, побеседовали? Все будет оплачено. – Мэри посчитала, что привела убедительные доводы. Но, тут же добавила: