Бесплатных пирожных не бывает !
Шрифт:
Иван подъехал к телеграфу в половине двенадцатого. Сунул водителю двадцать пять рублей, попросил подождать.
В зале Иван расположился неподалеку от Лебедева и поглядывал на него, ожидая, когда они встретятся взглядами. Если он беспокоится, сразу пойму решил Иван. И в этот момент к Лебедеву подсел высокий стройный мужик лет около сорока. О чем они говорили, слышно не было. Сначала старик испугался и растерялся, но быстро взял себя в руки, обнаглел, начал на соседа пыхтеть, чуть не плеваться. Мужик шибко смахивал на "муровского" товарища - и не на опера, а рангом повыше. Однако больно воинственно пыхтел старик, человек из его партнеров - содельников, видно.
На улице Иван поджидал Лебедева, хотел уже подойти, когда увидел, что за ним топает незнакомец. Старик свернул в застекленный подъезд новой гостиницы, у которой толклись иностранцы. Незнакомец вернулся к телеграфу и сел в "Жигули", Иван прыгнул в поджидавшее его такси и сказал.
– Видишь белую "шестерку". Дуй за ней. Этот хмырь мне "бабки" должен.
– По этой улице сквозного проезда нет, - ответил водитель, но машину тронул - Его сейчас застопорят.
И точно, в конце улицы белые "Жигули" остановил инспектор.
– Не проехать, - флегматично изрек шофер.– Тут их главная контора, - он указал на большое желтое здание. Развернемся?
– Погоди.
"Что-то долго они беседуют, - размышлял Иван.– Будь мужик из МУРа, сказал бы "менту" несколько ласковых и проскочил". Когда в руке гаишника мелькнул компостер. Иван рассмеялся.
– Давай обратно, я этого хмыря в другой раз поймаю.
Иван отпустил такси и отправился искать Лебедева, но, войдя в гостиницу, растерялся.
– Вашу визитку, - швейцар заметил его замешательство и не преминул проявить бдительность. Иван покорно отдал рубль и спросил:
– Где кабак, служивый?
Швейцар поморщился, указал на гардероб:
– Разденьтесь, второй этаж.
Лебедев расположился в низком кресле и делал вид, что читает газету, ожидая, появится Гуров или нет. Увидев Ивана, Юрий Петрович удивился, но виду не подал, аккуратно сложил газету, встал и поздоровался с таким видом, словно встреча была обусловлена.
Они заняли столик в просторном полутемном и полупустом зале на первом этаже Лебедева здесь знали, приняли ласково, хотя Ивану показалось что ресторан не работает.
– Здесь вечером варьете, - пояснил Лебедев.– В основном иностранцы валютные девочки.
– Но с "бабками" и смертных пускают, - сказал Иван.
– С деньгами, Ваня, всюду пускают, - нравоучительно произнес Лебедев.– И, пожалуйста, не калечь великий русский язык. "Бабки", "фанера" - какая пошлость!
– Согласен, - Иван кивнул.– Что за фрайер подсел к тебе на телеграфе?
– Не обижай, Иван - Лебедев подождал, пока официант расставит закуску и отойдет - Подполковника Гурова можно не любить и называть как угодно, но он не фрайер - И, помолчав, добавил: - К великому сожалению.
Коротко, не вдаваясь в подробности Юрий Петрович рассказал о своем знакомстве с Гуровым и вчерашнем звонке.
Иван выслушал внимательно, не перебивая, затем сказал.
– Странно, очень странно. Не морочите ли вы мне голову, уважаемый Юрий Петрович?
– Какой смысл?– удивился Лебедев.– Я же не стал пугать тебя.– Гуров преследует меня один.
– Но ксиву простите, удостоверение у него еще не отобрали. Зачем подполковнику МУРа бодаться с рядовым гаишником, разрешать талон увечить? Не могу понять! И потом, разве муровцу, да еще в таком чине головной боли не хватает? Чего он к тебе привязался? Униженным и оскорбленным себя чувствует, так, что ли?
– Нам их не понять, - Юрий Петрович пригубил коньяк, закусил икрой.– Они люди несчастные, больные.
– Не скажи, Петрович, - Иван позволил себе выпить фужер коньяку, и первый хмель ударил в голову.– Я среди них таких счастливых и здоровеньких встречал - закачаешься, лопатой гребли!
– Люди, они разные, - сказал Лебедев и хотел было отдать убийце заготовленную для него сберкнижку когда рядом появилась высокая темная фигура.
Не разобрав в полумраке и решив, что это официант, Лебедев сказал:
– Можно нести горячее.
– Всему свое время, Юрий Петрович, - заметил Гуров и сел за стол.– Будет и горячее.– Он повернулся к Ивану, кивнул представился - Гуров, Лев Иванович.
– Иван.– Иван взял графин, наполнил Гурову рюмку. Мы провинциалы, простите.
– Очень приятно!– Гуров поднял рюмку, понюхал, отставил.– За рулем, какая жалость! Иван, будьте свидетелем, что я безукоризненно вежлив, а то Юрий Петрович утверждает, что я преследую его, третирую.
Лебедев молчал, пытаясь понять, зачем объявился настырный подполковник.
– Ну, появился ты без приглашения, напугал, можно сказать, - Иван рассмеялся.– Чего поделить-то не можете?
Гуров на слова Ивана внимания не обратил, взглянул на Лебедева, сказал, улыбаясь:
– Заглянул на минутку, извиниться решил. Я ведь, Юрий Петрович, третьего дня, когда ехали во Внуково, неудачно пошутил сказав, что от дела меня отстранили. Мне предписано руководством заниматься вами самым серьезным образом. Хотите писать генералу - ваше дело, только зря бумагу изведете.
"Все ясно, - понял Лебедев, - он боится, что я действительно напишу и его взгреют. Он один, конечно, один сукин сын!"
– Тогда дела мои плохи, - Лебедев выпил.– Завтра явлюсь с повинной снисхождение будет?
– Это вряд ли, - ответил Гуров.– Накопили излишне. И финансы подпольные, и отравление, теперь вот стрелять начали. Конечно, если вы исполнителя за ручку к нам приведете, тогда...– Гурову так хотелось повернуться и взглянуть в лицо Ивану, что шею свело от напряжения. Только проследите, чтобы ваш протеже пистолетик с собой захватил. Очень тот пистолетик нас интересует.