Бесплатных завтраков не бывает

Хендерсон Крис

— Мистер Хейджи... — выдохнул он вместе с перегаром, и мое имя прозвучало на две октавы выше, чем я ожидал, оглядывая его габариты и бородатое отечное лицо. Это был, что называется, крупный мужчина. Крупный мужчина с копной всклокоченных, сальных волос — их блестящие пряди закрывали дужки черных очков в роговой оправе. Из широких рукавов белой рубашки навыпуск выглядывали, колыхаясь, дряблые мясистые бицепсы. Брюхо свисало ниже пряжки ремня и подрагивало, когда он переминался с ноги на ногу, шумно, трудно и часто дыша. Такая одышка не сулит ничего хорошего человеку, которому едва-едва за тридцать, —

так я определил возраст вошедшего.

— Мистер Хейджи... — повторил он не с вопросительной, а с просительной интонацией. — Мистер Хейджи, найдите мою Мару. Пожалуйста, мистер Хейджи. — Он положил пухлые ладони на регистрационную книгу. — Я без нее не могу. Вы должны ее найти.

Я счел уместным и своевременным узнать, что за новый друг у меня объявился и откуда он взялся. По правде говоря, не очень-то хотелось, но внутренний голос шепнул, что следует исполнять свой профессиональный долг. Черт его знает, может, и следует, ему виднее.

— Что за Мара, дружище? И кто вы таком?

— Мара? — переспросил он, словно не в силах был вообразить себе человека, не слыхавшего про Мару. — Мара — это моя девушка. А они, ублюдки эти, ее увезли... Они все, пытались ее погубить... Ходили за ней как пришитые, навязывались... Поили, пичкали наркотиками... Тащили се наверх. Это они, они... Они вполне могли... — Он взглянул мне прямо в глаза, давая понять, что отвечает за свои слова: — Я их поубиваю всех.

Внезапно он замолчал. То ли потому, что высказал все, что хотел, то ли осекся на фразе, которую посчитал не подлежащей оглашению. А может быть, состояние его определялось понятием «слов нет». Его маленькие карие глазки подернулись влагой: слезы медленно потекли по щекам. Так же внезапно он пришел в себя, будто вернулся в комнату неведомо откуда, и полушепотом сказал:

— Пожалуйста, найдите мне мою Мару.

Оставив на переплете регистрационной книги два влажных отпечатка своих ладоней, он выпрямился. Я показал ему на пару мягких стульев у стола, он выбрал тот, что был слева, и уселся. Убедившись, что он очнулся, я повторил:

— Итак, я спрашивал у вас, кто такая Мара и кто вы такой?

— Меня зовут Карл Миллер. А Мара — моя девушка. Мы собирались обвенчаться. Да мы и были мужем и женой, пока она не исчезла.

— Что значит «исчезла»? Как исчезла? Когда исчезла? Где?

— На прошлой неделе. Я заехал за ней: мы собирались на концерт. В парк. Я люблю концерты. И она любит. Правда. А мать сказала: се нет, и где она — неизвестно. Мы прождали ее до ночи, но она... Она так и не пришла. Все вещи на месте, все, что я да... В общем, ничего не тронуто.

— Все цело?

— Ну, пропали ее драгоценности — почти все. Платья, самые лучшие. Но все по-настоящему ценное осталось.

— Например?

— Ну... — он хватал воздух ртом. — Ну, например, Баффем.

— Что это такое?

— Это кукла, которую я ей подарил. Обыкновенная кукла, но она ее любила. Даже клала ее к себе в постель, когда спать ложилась. Берегла ее очень. Никогда не оставляла. Она никогда бы ее не оставила, если в ушла по своей воле.

Как же, подумал я. Как же, как же. Голос у него дрожал и иногда срывался, но он был слишком убит, чтобы контролировать себя. И слишком пьян. Тому, что он выпил, я не очень удивился: многим требуется доза алкоголя

перед визитом к частному сыщику. Не каждому, конечно, но тем, кому предстоит иметь дело с правдой — взглянуть ей в глаза или открыть ее. Мой толстяк визитер собирался совершить второе.

— Я сказал матери: «Не волнуйтесь!» Я горы сверну, но она вернется! Я все смогу! Я сумею! — И, с неожиданным проворством перегнувшись через стол, он ухватил меня за лацканы. — Помогите мне, мистер Хейджи!

Я почти машинально и уж, разумеется, без всякой злобы высвободился, нанеся одновременно удар открытыми ладонями. Он отпрянул, сунул в рот пальцы левой, потом правой руки, издав от боли жалобный, горловой звук.

— Послушайте, мистер Миллер, — сказал я. — Возможно, ваша Мара пропала с концами, а возможно, и нет. Нью-Йорк — большой город. Возможно, она просто заскучала и решила развеяться. Так или иначе, поиск пропавших без вести редко дает результаты. Какие бы причины ни побудили ее исчезнуть, — а тут уж, вы мне поверьте, мы имеем дело не с самоубийством, не с похищением ради выкупа и не с убийством — найти ее вряд ли удастся. Решила ли ваша подружка проветриться, или перепила где-нибудь и сейчас отлеживается, или ей захотелось устроить себе каникулы и никого не ставить об этом в известность, — я думаю, что рано или поздно она вернется сама.

Ненавижу отваживать клиентов, но этому толстому мистеру Миллеру я решил дать возможность отказаться от моих услуг и сберечь свои деньги.

— Потратите вы при моем посредстве изрядную сумму, а проку будет мало. Даже если я отыщу вашу Мару, дело может для вас повернуться неожиданной и неприятной стороной. Так что не торопитесь с ответом, подумайте. В самом ли деле вы готовы ухнуть немалые деньги, чтобы снова увидеть эту женщину?

— Любые деньги! — глазом не моргнув, не колеблясь ни минуты выпалил он.

Что-то он, конечно, скрывал — от меня ли, от себя самого, я пока не понял. Что ж, совесть моя чиста: я его предупредил. Теперь следовало внять внутреннему голосу и браться за дело. За работу. За исполнение профессионального долга. Я еще разглагольствовал, а руки мои уже доставали из ящика блокнот для стенографических записей. Я забросал мистера Миллера вопросами, фиксируя его ответы своей собственной системой скорописи.

Так. Ее зовут Морин Филипс. Двадцать три года. Окончила колледж. Живет с родителями, которые позволяли ему за этот колледж платить. По его словам, до встречи с ним она была совершенно шальной девкой. Поправка: не до встречи с ним, а до тога времени, когда они сблизились. Он был женат тогда, и с Марой познакомились они — он и жена — на каком-то семейном торжестве у общих друзей.

Он сразу увлекся: было в ней что-то необычное. Его супружеская жизнь медленно, но верно ползла к разводу, а Мара переспала едва ли не с каждым мужчиной из окружения Миллера. Впрочем, женщинами она тоже не гнушалась. Ну, потом она окончательно прилепилась к нему, и потом вдруг выяснилось, что с какого-то времени постель стала для нее далеко не самым главным.

— Вы меня поймите, мистер Хейджи! Они все ее использовали, все пытались только что-то получить от нее. Им всем нужно было только ее тело. А я... Я надеялся, что ей будет со мной хорошо, что я сумею вернуть ее к нормальной жизни.