Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Гаврилова Анна Сергеевна

Останавливаюсь. Окидываю пространство новым взглядом, потом направляюсь к одному из окон и иду уже не просто так, а по стеночке. Нюхаю каждый кирпичик, изредка спотыкаюсь о слезшие или сорванные спецами из управления обои и нюхаю опять.

А чуть позже, исследовав все стены в этой единственной из расположенных наверху комнат, печально вздыхаю. Пусто! Нет, в самом деле ничего!

Нашей тесной компании приходится спуститься на первый этаж. Выбитое окно опять-таки зашторено, а на двух других по-прежнему ставни. Но магические светильники, несмотря на очень долгое отсутствие хозяина, работают

замечательно, так что проблем не возникает. В смысле, это у Дана с Верноном проблем нет, мне же, с моим острым зрением, этот свет не очень-то и нужен.

Иду…

Тут, на первом этаже, парни из управления тоже работали, но надежда найти что-нибудь интересное всё ещё в моём сердце пылает. Полная решимости, я исследую сперва кухню, потом ванную, а не обнаружив тайников или ценностей, возвращаюсь в гостиную.

Всё. Эта комната последняя. И если тут нет, то мы в самом деле покинем логово ни с чем!

Подобравшись, я подхожу к камину и снова начинаю двигаться вдоль стены. Нюхаю, слушаю, ощущаю и… безмолвно рычу на Ласта.

Какая всё-таки сволочь! Мало того, что ловушку на входе устроил, так ещё и все-все бумаги сжег! Впрочем, поступок вполне в духе бывшего компаньона. Он относился к числу тех, кто скорее удавится, чем с кем-нибудь поделится. Особенно если существует вероятность, что тот, другой, будет успешней и удачливей. А намёк на удачливость «преемника» в предсказании эльфа был!

Рычу. Угу, рычу уже вслух. Миную чёрную дыру вскрытого тайника и иду дальше. А через три шага замираю красивой золотой статуэткой и… слегка тушуюсь. Просто, несмотря на ожидание, ощущение находки настолько внезапное, настолько невероятное.

И пусть запах едва различим, но…

– Ву! – чувствуя обычное в случаях встречи с древней магией опьянение, говорю я. Тут же поднимаюсь на задние лапки и, содрав кусок обоев, начинаю отчаянно скрести штукатурку. – Ву-у-у!

Мои спутники теряются, но лишь на миг. Потом подскакивают, оттесняют маленького дракона. Дантос по-прежнему удерживает свёрток с одеждой, а в руках Вернона невесть откуда появляется нож. Этим ножом маг ловко сковыривает кусок штукатурки и сразу же начинает простукивать открывшуюся каменную кладку.

– Ву-у-у! – говорит дракон. Не так! Не то!

Золотая девочка прищуривается. Поборов на миг наркотическое нетерпение, сосредотачивается на своих ощущениях и поясняет:

– Ву! – Тут не тайник! Ты во-он тот стыковочный шов поковыряй!

Вернон реплику, конечно, не понимает, зато их светлость – вполне.

– Какой шов? – спрашивает он. И, подскочив ближе к стене, указывает: – Этот?

Ещё три раунда игры в вопрос-ответ, и расположение шва мы таки выясняем. Вернон начинает ковырять подозрительно рыхлый и непрочный раствор, а мы с Дантосом замираем в ожидании. Спустя минуты три Вернон вздрагивает и сообщает:

– Тут действительно что-то есть!

«Действительно»? Ты что же, сомневался в маленьком драконе? У-у-у… ладно-ладно! Я тебе припомню!

Опьянение, вызванное присутствием древней магии, отступает. В миг, когда понимаю, что мне, во-первых, не дадут, а во-вторых, не очень-то и хотелось, ибо никакого магического истощения у золотой девочки нет, всё становится на порядок проще. Я

уже не трясусь, а, культурно обвив лапки хвостиком, сижу.

Сижу и жду. И дожидаюсь!

С тихим бряцаньем из освобождённого от раствора шва выпадает нечто небольшое, круглое и блестящее. Мне хватает полувзгляда, чтобы определить – это тот самый амулет, который мы с Ластом в своё время на старинном кладбище нашли.

Дантос с Верноном слушали мои рассказы весьма внимательно, так что смысл находки улавливают мгновенно. Вернон подхватывает кругляш, вертит в руках, отдельно отмечая, что толщина минимальна, и хмыкает.

– Да, отыскать такую штуку обычными методами невозможно. Слишком мало металла, да и магия… – Брюнет замолкает, задумчиво глядя на амулет. Потом хмурится и добавляет: – Скрытая здесь магия, аналогично случаю с кортиком, определяется как смесь. Причём концентрация настолько незначительна, что даже отклика на заклинание поиска не даст.

– Просто древнюю магию обычными способами не обнаружить, – важно поправляю я. И хотя звучит как привычное «Ву-у-у», точно знаю – поймут.

Поднявшись на лапы и дёрнув хвостом, я оставила мужчин разглядывать амулет, а сама потопала дальше, в намерении завершить осмотр гостиной. Нюхала и прислушивалась с прежним старанием, хотя чётко осознала – других находок не будет.

Ласт, судя по всему, действительно от имущества избавился. Он рискнул оставить и спрятать лишь самую ценную, самую важную вещицу. Раз так, искать бесполезно. Только для собственного успокоения, дабы удостовериться, что ничего не пропустили.

Подозрения подтвердились. Когда круг обыска замкнулся, маленький дракон шумно вздохнул и направился к замершим в отдалении мужчинам. Желание проверить ещё и пол издохло на корню: во-первых, его уже простукивали, во-вторых, драконья чуйка слишком ясно сообщала – без толку.

Но я не расстраивалась, результаты и так отличными были. И даже тот факт, что назначение амулета совершенно неизвестно, никак этой победы не умалял.

– Ву-у-у! – сказала, обращаясь к спутникам. Ну что? Заканчиваем?

Герцог Кернский уверенно кивнул, вот только подхватить узел и подняться по лестнице я не успела.

Послышался отдалённый невнятный звук, и раньше, чем наше трио смогло сориентироваться, от выбитого окна донеслось уже отчётливое:

– Вернон! Вернон, ты здесь?

Раньше, чем наш магически одарённый друг успел ответить, штора дёрнулась, а с подоконника спрыгнул один из привлечённых к делу оперативников. Спрыгнул, окинул пространство профессионально цепким взглядом и словно окаменел. Сказал исключительно по инерции:

– А я был убеждён, что вы наверху…

Оправдание было сомнительным, и от начальства в лице Вернона повеяло раздражением. Но оперативник этого раздражения не замечал – стоял и словно завороженный глядел на одну хвостато-крылатую девочку с золотыми чешуйками.

Ну а я… тоже глядела и даже ругаться не могла. Просто это был тот самый, тёмненький, с родинкой над губой, которого в прошлый раз от огненного шара закрыла и которого Вернон в мои горячие поклонники записал.

Это общее оцепенение длилось недолго, но вполне достаточно. Наконец оперативник отмер. Выдохнул ошарашенно: