Беспокойные союзники
Шрифт:
Вестибюль был пуст. Кадакитис явно отказался от каких бы то ни было попыток и дальше притворяться, что способен управлять городом, а также самим собой. Он и раньше-то крайне редко устраивал здесь заседания… Дафна помедлила, поднявшись на нижнюю ступеньку возвышения, на котором стоял трон. Отсюда принц когда-то отдавал свои распоряжения…
Несколько мгновений она провела в нерешительности, бессильно опустившись на одно колено и вспоминая, как впервые, выйдя замуж, прибыла в этот проклятый богами город. Тогда Кадакитис был еще полон различных планов, надеясь что-то исправить в том омерзительном наследии, которое досталось
Но это продолжалось, увы, недолго. Идеалы расшатались, планы рассыпались в прах. Кадакитис практически без боя уступил главенствующую роль — сперва Шупансее и бейсибцам, а потом Молину Факельщику и его дружкам! Она искренне оплакивала тогда того Кадакитиса — исполненного великих надежд мальчишку, — который вместе с ней совершил далекое путешествие в ненавистный Санктуарий. Теперь она не менее искренне презирала того человека, каким стал Кадакитис.
Это, конечно, не только его вина. Во всем виноват город, прогнивший насквозь! Сперва он разбивает вдребезги твои устои и идеалы, а потом, обнаглев, начинает возить тебя мордой по этим осколкам, прижимая к земле ногой, и вскоре ты уже больше не чувствуешь ничего, даже боли…
Она и сама тому доказательство. Некогда была настоящей принцессой, воплощенным изяществом, а теперь живет, ест, пьет и спит, как гладиатор, и бранится, как уличная девка, и ей уже не раз доводилось убивать, проливать чужую кровь. О да, Санктуарию удалось и ее опутать своими страшными чарами!
Дафна встала со ступеньки и прошла во внутренние покои прямо через находившуюся за троном дверку, предназначенную исключительно для принца и его приближенных. Поскольку Ле-Брока, мажордома, нигде не было видно, она схватила за руку первого же попавшегося гвардейца:
— Слушай внимательно: у Главных Ворот стоят четверо дюжих молодцов… — По его живо блеснувшим глазам она с удовлетворением поняла, что даже он, обыкновенный гвардеец, хорошо знает, кто она такая. Ее все еще довольно легко было смутить. — Так вот, ты лично отнесешь им лучшее вино и самые красивые бокалы — можешь все это выпросить, взять без спросу или украсть. Но смотри, если не выполнишь моего приказа…. — Она потрепала его по плечу и подмигнула. — В общем, даже НЕ ВЗДУМАЙ! — Выхватив у несчастного малого из ножен его же кинжал, она мгновенно приставила клинок к его горлу. Бедолага и охнуть не успел. — Понял? Так-то! — И она ловко сунула кинжал на место. — Эх ты, чуть ножик свой от страха не обронил!
И Дафна с самым безмятежным видом проследовала далее, оставив гвардейца в покое. Ни ранканская, ни бейсибская стража так и не осмелилась преградить ей путь. Все они прекрасно знали ее, принцессу Дафну, которая однажды осмелилась в лицо назвать их замечательную Бейсу шлюхой и высмеять ее в присутствии всех знатных людей города! И все они, разумеется, ее ненавидели, но все же не могли не испытывать к ней уважения, смешанного со страхом, — может быть, потому, что даже эта снулая рыба, эта Богиня-мать, эта Бейса так и не осмелилась ее уничтожить.
А может, она все это просто придумала? Порой воображение
Она осталась верна только «Краю Земли» и тому, что с ним связано, — ведь это Ченая спасла ее на Острове Мусорщиков, а Лован предложил ей жить у них в доме. Дейрн и его гладиаторы сделали ее тело сильным, а сердце — мужественным. Они вложили в ее руки меч и научили с ним управляться. Только им она обязана хранить верность, только их она может любить! А все остальные здесь хуже грязи у нее на подошвах!
Кадакитиса она нашла в его личных покоях. Смешно, но он, видно, решил, что интимная обстановка способна смягчить ее и заставить отменить принятое решение. Что ж, пусть немного потешится, жалкий тщеславный человечек! Стражник распахнул перед ней двери и стоял рядом, пока из-за занавеса не показался сам Кадакитис.
Принц радушно улыбался, вид у него был исключительно благоразумный. В нем все еще здорово чувствовался тот мечтательный мальчишка, которого она когда-то любила. То же детское лицо, те же взъерошенные волосы, та же жидкая неровная бороденка, которая, наверно, так никогда и не превратится в настоящую мужскую бороду.., и по-прежнему ужасно тощий! А уж по сравнению с Дейрном или Лейном — просто палка от швабры.
Да, она действительно любила его когда-то…
Но увы! Больше она его не любит. Он сам убил ее любовь.
Когда Дафну похитили рагги, Кадакитис и не подумал искать ее или хотя бы поинтересоваться ее судьбой. А когда — исключительно благодаря Ченае! — она все же вернулась, у него уже была другая женщина. Впрочем, вряд ли эту вялую особу с мордой карпа можно назвать женщиной!
И, пожалуй, не так уж она его ненавидит. Но тогда ей было очень больно. И теперь хотелось сделать больно ему.
— Дафна! — воскликнул Кадакитис. — Ты выглядишь просто ослепительно!
Она, сложив руки на груди, ждала, пока он подойдет к ней.
— Можешь попробовать еще чуточку подольститься ко мне, Котеночек, — холодно предложила она. — Возможно, это меня несколько смягчит, и я дам тебе то, чего ты, как знаю, так сильно хочешь.
Он протянул руку, и она вздрогнула от его прикосновения.
Пальцы принца погладили ее обнаженное плечо.
— Клянусь Золотой Короной Саванкалы! — прошептал Кадакитис, притворно хмурясь. — Знал бы твой отец, что ты тренируешься вместе с гладиаторами! — Он сжал ее мускулистую руку фехтовальщицы. — Послушай, да ты же теперь куда сильнее меня!
— Ну, допустим, ты-то никогда особой силой не отличался, муженек, — ядовито заметила Дафна. — Просто оба мы неплохо притворялись. — Она быстро сменила тему:
— А что, твоя Шу-си за занавеской прячется?
Принц побледнел и оглянулся через плечо на занавес, из-за которого вышел сам.
— Разумеется, нет! Мы здесь совершенно одни.
Лгать он никогда, в общем-то, не умел. Во всяком случае ей.
— Ну что ж, очень жаль, — сказала она и двинулась мимо него к дальней стене комнаты. — Я ведь знаю, ей бы очень хотелось услышать, что я скажу. Я решила все-таки дать тебе развод, о котором ты так долго меня просил-умолял.