Беспорядок вещей
Шрифт:
– Так же, как с твоим дядей?
О-о-о, сорвался! Все-таки я не ошиблась. Ясно, что в протокол вопрос не пойдет, но раз кое-кто сам напрашивается… Я знала лучше всех – хочешь довести человека до бешенства, оставайся невозмутимой.
Я потеребила шарф и нежно улыбнулась:
– Этот вопрос к делу не относится.
– Тебе хоть раз в жизни было стыдно? – побагровел Рома, явно теряя терпение.
– Было, – скорбно произнесла я. – Однажды встречалась с парнем из оркестра. Думала, он крутой. А потом выяснилось, что он играет на треугольнике.
– Ты издеваешься?
– Нет, все именно так и было. Почему ты мне не веришь?
– Есть
– Оно мое! – Я резко отодвинулась вместе со стулом и одернула свитер. – Насколько только может быть моим. Полагаю, вопросы закончились?
Новых вопросов у Ромы не нашлось. Я тщательно прочитала протокол, подписала каждую страницу и вывела в конце: «С моих слов записано верно и мною прочитано». Он усмехнулся, но промолчал.
За дверь я вышла, старательно расслабляясь и призывая дар на помощь. В спину мне ударила волна негодования, страстного и фанатичного. Ух ты! Да Рому на мне прям зациклило, и серьезнее, чем я думала. У него на меня ничего нет, иначе мы бы говорили совсем по-другому. В любом случае один раз у меня уже получилось его обхитрить. Значит, получится и во второй.
Глава 4
Фонари жадно впивались в темноту, рассеивая свет по пустым балконам торгового центра. Внизу, в вестибюле, на расстоянии четырех этажей, мерцал фонтан. На дне круглой чаши светились римские цифры, яркие лампочки на ее краях отсчитывали минуты, складывая их в часы. Время не детское, и Артему пора лежать в постели. Вместо этого он играл на моих нервах: разбегался и опасно скользил по полу на подошвах ботинок. Я порывалась сделать замечание, но меня останавливала совесть. У него и так мало способов развлечься: Артему, как и мне, большие скопления людей были противопоказаны. Даже обучение – и то домашнее. Мы появлялись в общественных местах исключительно в непопулярное время, такое, как сейчас. Ночью торговый центр был тихим и практически необитаемым, потухшие вывески выглядели беззащитными, а пустые коридоры – мертвыми. Влад иногда приводил нас сюда прогуляться. Многоэтажные громадины его зачаровывали, и вовсе не из-за любви к шоппингу. Он считал, что в них есть своя особая жизнь, и часами рассказывал забавные истории, которые приключались с ним в торговых центрах. На приключения ему везло невероятно, и преимущественно на сомнительные. Редкий талант влипать в неприятности. Еще Влад помогал друзьям проводить здесь фотосессии и пару раз пробовал уговорить меня попозировать. Напрасно. Я ненавижу фотографии. Они пытаются запечатлеть навсегда потерянные моменты, обещают вернуть то, чего уже никогда не будет. Заставляют нас поверить, что прошлое вечно, а это ложь, наглая ложь. Недаром у меня в квартире не найдется ни одной фотографии.
Вдалеке зашуршали лифты, послышались веселые голоса и смех. Люди разъезжались по домам с последнего киносеанса.
– До которого часа работает торговый центр? – спохватилась я. – У нас не возникнет проблем с охранниками?
– С чего бы? – подмигнул Влад. – Если что, ты их вырубишь.
– Надеюсь, до этого не дойдет.
С пагубной привычкой играть в невидимку я боролась давно и безуспешно. Соблазн выключить человека из реальности на минутку, внушив короткий сон, был слишком велик. Я то и дело ему поддавалась. Но с переездом Артема пообещала себе стать… сдержаннее. Или, по крайней
Я оглянулась на Артема. Он показал мне язык, разогнался и с победным криком исчез за углом.
– Вернись! – не стерпела я.
– Ладно тебе, – влез Влад. – Ты при всем желании его не потеряешь.
– Нельзя ему все спускать с рук, – возразила я, хотя и не собиралась гоняться за рыжим негодником.
– Дай ему подурачиться. Ребенок сидит дома, без друзей, каждый день репетиторы. К тому же я рад, что мы остались одни. Хочу с тобой кое-что обсудить.
Я схватилась за балконный поручень с такой силой, что заныли пальцы. Плохое начало!
– О чем ты хотел поговорить?
– О совместных вечерах. Считаю, положение пора исправлять.
Ох, банкет… Мне все же стоило извиниться за испорченный выходной. Влад не жаждал встречи с Кирой.
– Прости за банкет, – решила я наверстать упущенное. – Понятия не имела, кто там будет. И весь этот кошмар в библиотеке…
– Брось, я и не думал жаловаться, – отмахнулся Влад. – Представляю, каково тебе было.
Да уж, рассчитывала завязать с подобными находками. Перед глазами встала Даша, душная комната и диван в углу. Ее обнаженные плечи, адская жара. И медленно гаснущий сгусток энергии.
– Зря оставил тебя одну.
– Быть виноватой – моя прерогатива, ты забыл? – Я попыталась улыбнуться. Вышло скверно.
– Заметь, уже второй наш совместный банкет заканчивается полным провалом. Правда, в первый раз из меня чуть мозг не вынули, так что это воскресенье – существенный прогресс!
И в этом весь Влад: в чем угодно найдет позитив. Ему любой мелочи достаточно, чтобы сиять от восторга.
Он глубоко вдохнул, собираясь с духом, и наконец выпалил:
– Сходишь со мной на вечеринку в пятницу?
– Кто? Я?!
– Выслушай до конца. Во-первых, там будет мало народа, действительно мало – не зорьевский банкет. Во-вторых, вечеринка тематическая, винтажная, в стиле Голливуда 30-40х годов. Тебе должно понравиться. В-третьих, Артем в этот день пойдет с матерью и сестрой на бабушкин юбилей.
– Ты ведь знаешь… – неуверенно начала я, но замолчала, ощутив его жгучее желание получить мое согласие.
В таком томительном ожидании он замирал разве что у духовки с вишневым пирогом. Черт! Жаль ему отказывать. Влад попросил меня о чем-то впервые.
– Ну давай! – не унимался Влад. – Если тебе не понравится, мы сразу оттуда уйдем. Соглашайся!
– А как Оксана отреагирует?
– Оксана? – на мгновение озадачился он. – Нет уже никакой Оксаны. И она тоже там будет, вроде как даже со своим парнем.
Быстро, однако! В январе все его мысли были о юной кадровичке из «Перспективы» – поразительная зацикленность. Не столь мощная, как осенью на Кире, но искры сыпались недвусмысленные. И вот теперь полное отторжение.
– Я при тебе Оксану не упоминал, – с укором сказал Влад. – Ни разу.
– Да? – смутилась я. – Возможно…
– Лейка! – уязвленно воскликнул он. – Я точно помню.
В нем пылали негодование и злость, несильные, но вполне ощутимые. Как разгорающееся пламя, готовое в любой момент вспыхнуть стеной.
– Ясно, – продолжил Влад. – Я догадывался, что ты мне не доверяешь.
В голове стало пусто, все оправдания показались нелепыми и малодушными. Да и что я могла ему сказать? Что боялась разочарования? Хотела убедиться, что не ошиблась? Перестраховалась? Он не поймет.