Беспощадная страсть
Шрифт:
— Ты веришь этим ментовским байкам?! Фальшивкам из ящика, которые крутили в новостях? Да менты просто выдумали этого киллера, отсняли липовые видеосюжеты, чтобы прикрыть убийства авторитетов, которые сами же и провернули! Чтобы нас запугать! Вот, мол, существует некий неуязвимый «народный мститель», Север Белов, дрожите, деловые люди, он до вас доберется! Тьфу, глупость!
— А что Столетник объявлял на него всероссийскую охоту, тебя тоже не убеждает? Что потом был большой сходняк, где Столетника буквально заставили эту охоту прекратить,
— Просто Столетник играл какие-то свои игры, — пояснил Газават снисходительно. — А что ты о них не знал, так Столетник был хитрый черт, все говорят…
— Ладно, Коля, я понимаю твой скепсис…
— Не ругайся в моем доме! — весело хмыкнул Газават. Конечно, он знал слово «скепсис», но любил иногда в шутку изобразить из себя тупого блатаря.
— Короче, я лично знал Севера, — продолжал Иван серьезно. — А Алая Роза работала у меня в борделе.
— Шлюхой?
— Стриптизеркой.
— Это на нее ты боялся подсесть?
— На нее.
— Так почему ты не мог ее приватизировать? — усмехнулся Газават.
— Объясняю же, она бы умерла в течение месяца. Ее нимфомания требовала, чтобы Роза регулярно подвергала себя чему-то вроде группового изнасилования на грани садизма.
— Круто… А почему ты мне ее никогда не показывал?
— Прятал. Я же знаю тебя. Ты помешан на бабах. Стоило тебе хоть раз увидеть Алую Розу — и ты обязательно возжелал бы заполучить ее в полную собственность. Захотел бы купить у меня, я бы не продал, ты попытался бы отобрать силой, похитить… Я берег нашу дружбу.
— А почему не продал бы?
— Она была основой моего капитала, стержнем моего бизнеса. Без нее бордель захирел.
— И ты считаешь, я пошел бы против тебя?
— Не сомневаюсь. Ты в этом смысле отвязанный! А если б ты ее все же заполучил и запер, она бы умерла. А вскоре умер бы и ты. Плохо бы умер, Коля, мучительно…
— Да почему?! — выкрикнул Газават.
— Потому что Север жив.
— Этот монстр? — презрительно бросил Газават.
— Да, этот монстр, — подтвердил Иван серьезно. — Это он отнял у меня свою жену. Сколько моих пацанов положил при этом… — Иван махнул рукой.
— И ты не мстишь?! Не ищешь его?! — возмутился Николай.
— Мне еще дорога моя жизнь.
— Так Север этот и есть тот дьявол из твоих суеверий?
— Да.
— Н-ну, чу-ма-а… — протянул Газават. — По-моему, у тебя, брат, крыша малость того… поехала. На почве чертовщины. Север какой-то, Алая Роза… Нет, ну почему ты думаешь, что из-за какой-то там бабы, проститутки, я бы пошел на конфликт с тобой?! — Газавата это возмущало больше всего.
— Почему, почему… Потому. Вот почему ты женишься, чем тебя так взяла твоя невеста, что ты на других лялек и не смотришь?
— О, Гюрза… — лицо Николая посветлело. — Она — совсем другое дело, не проститутка какая-нибудь. Она так трахается… Кстати, она тоже умеет танцевать, тоже что-то вроде стриптиза, но такого, какой твоей Алой Розе и не снился!
— Ну-ка, ну-ка, расскажи! — заинтересовался Иван.
— Это даже не стриптиз, а что-то вроде танца живота, — с удовольствием начал делиться впечатлениями Газават. — Она мне его исполняла перед койкой. Специально комнату оформила для этого, Сатир дизайнеров нанимал… Так вот, когда Гюрза танцует, обо всем забываешь, время свистит, как пуля, и возбуждаешься так, что стены грызть хочется. После ее танца мы трахались часа три, как заведенные…
— Что?! — выкрикнул Иван.
— Ты чего, брат? — изумился Газават.
— Так, так, так… — Иван забарабанил пальцами по столу. — Значит, она танцевала перед тем, как вы трахнулись… А музыка была такая однообразная, вроде тягучая, но быстрая, ритмичная, да?
— Откуда ты знаешь?
— И танцевала она так: извивалась на манер змеи?
— Не только извивалась… Да и не извивалась, точного слова не подберу…
— Ну да, вроде пульсировала. Так?! Погоди: помнишь мультфильм «Маугли»? Наш, русский, не стейтсовый? Помнишь? Там еще удав как бы танцует перед стадом обезьян? Помнишь?
— Ну, помню…
— Похоже?!
— Не совсем, но что-то общее есть… Да, пожалуй…
— Та-ак. Теперь она Гюрза, значит… Как она была одета во время танца?! Ну, вспоминай!
— Да чего вспоминать-то, помню. Красная большая накидка…
— Стоп! Не говори, я скажу! Алый плащ, наподобие мушкетерского, алый плюмаж на голове и алые туфли на высоких каблуках! Больше ничего, под плащом она была совершенно голая! Так?!
— Точно…
— Это была Алая Роза! — заявил Иван убежденно. — Другой такой бабы просто на свете не существует. А значит, вокруг тебя, Коленька, ходит смерть…
— Да окстись, чего ты болтаешь! — встрепенулся Газават. — Какая еще смерть, офонарел?!
— Север.
— Да плевал я на него! — брякнул Газават решительно.
— Гляди, проплюешься…
Иван стал предельно серьезен. Он помолчал, давая время приятелю несколько прийти в себя после услышанного.
— Видать, эта парочка взялась за тебя, — снова начал говорить Иван. — Удивляюсь, как ты живой до сих пор… Но им, наверно, что-то от тебя нужно. Иначе Север давно отправил бы тебя на кладбище.
— Он что, неуязвимый и всепроникающий? — съязвил Николай.
— Именно так, и давай без идиотской иронии. Не тот случай.
— Значит, Гюрза — не Гюрза… — пробормотал Газават. — И замуж за меня не выйдет… Значит, я трахал Алую Розу, проститутку… Мать перемать!
— Подожди! — вдруг вскинул ладонь Иван. — Опиши мне, как выглядит этот Сатир, брат твоей Гюрзы?
— А что?
— А то, что Север и Милка, ну, Алая Роза, уже раз выдавали себя за брата и сестру. Это их манера, их тактика. Так как он выглядит?