Беспощадные
Шрифт:
– На ночь надо обязательно что-то взять, – не унимался Лобстер. – Замерзнем ведь.
– Перебьешься, – строго проговорил Банзай и закрыл окно.
Лобстер побоялся ослушаться и вернулся очень быстро. Устроившись на заднем сиденье, он некоторое время обиженно сопел, потом зевнул и наклонился вперед:
– Знаешь, мне кажется, тот крендель, которого мы в подъезде видели, вовсе не Корнеев.
– Почему так решил? – напрягся Банзай.
– Не знаю, – признался Лобстер. – Не похож, и все.
– Это из-за похмелья.
– Может быть, – неожиданно согласился Лобстер, откидываясь на спинку сиденья.
Всю ночь он не спал и ворочался, чем сильно разозлил Банзая. К тому же невесть откуда в салон набились комары. Банзай выкурил половину пачки сигарет, однако это не помогло. Едва забрезжил рассвет, он завел машину и подъехал к дорожке, по которой ходил Корнеев.
Время шло, однако солдат не появлялся. Банзай опустил стекло, выбросил в образовавшуюся щель влажную салфетку, которой протер лицо, и надавил на кнопку стеклоподъемника. После стоявшей на протяжении почти двух месяцев жары сегодняшняя погода казалась даже холодной.
Лобстер пересел на переднее сиденье, не говоря ни слова, открыл крышку бардачка и вынул фотографию солдата. Некоторое время смотрел на нее, потом покачал головой и завел старую пластинку:
– Этот дохлый какой-то.
– Тут он в армии, – принялся объяснять Банзай. – На срочной. Конечно, за столько лет поправился.
Но потом задумался. Одолевавшие Лобстера сомнения постепенно передались и ему, но он не хотел, чтобы дружок оказался прав. Как так, пропивший мозги Лобстер вдруг оказался более внимательным?
– Чего это его так долго нет? – вновь заныл Лобстер.
– Сегодня суббота, может, поэтому? – предположил Банзай.
– Думаешь, он где-то работает? – недоверчиво спросил Лобстер.
– Тот, у кого он живет, может работать, – пожал плечами Банзай.
– Баба?
– Наверное. Ты, кстати, как сегодня?
– Уже лучше, – кивнул Лобстер.
– Если бы вчера пиво не пил, может, совсем отошел бы, – заметил Банзай.
– Нет, – замотал головой Лобстер. – Наоборот. Оно как буфер сработало.
– Конечно, ты же профессор в этом деле, – усмехнулся Банзай, – тебе виднее.
– Больше бухать не буду, – вздохнул Лобстер.
Банзай знал: это его любимая тема. Он где-то слышал, что алкоголикам особенно нравятся подобные разговоры.
– Так сидеть больше нельзя, – принял наконец решение Банзай, наклонился и дернул за рычаг замка капота. – Выходи, ремонтироваться будем. И заднюю дверцу открой.
– Понял, – быстро сориентировался Лобстер.
Банзай вышел из машины и залез под капот. Для начала он замерил масло, потом стал шатать провода свечей, катушки зажигания.
Сзади скрипнула дверь, и стоявший сбоку Лобстер прошептал:
– Идет!
– Отлично! – Банзай выпрямился и развернулся на звук шагов, пристально вглядываясь в лицо вышедшего из подъезда человека.
Корнеев никак не походил на жертву, за которой ведется охота.
– Приветствую! – улыбнулся Банзай во весь рот. – Ты не подскажешь, автосервис ближайший далеко?
– Вы что, с вечера здесь стоите? – изумленно спросил Корнеев, узнав в них парней, которых вечером видел на площадке подъезда.
– Пришлось, – подтвердил Лобстер.
– Тут на соседней улице, в гаражах, мужик машины ремонтирует, – стал перечислять Корнеев. – Еще на Ленинградке есть…
– Не покажешь? – оживился Банзай.
– А вы что, ехать можете? – удивился Корней.
– Если недалеко, то да, – подтвердил Банзай. – Греется просто.
– А вентилятор работает?
– Не знаю, – зло бросил Банзай, испугавшись, что тот сейчас попытается включиться в ремонт машины. – Так покажешь или нет?
– Покажу, – Корней взялся за ручку задней дверцы.
– Садись вперед, – замотал головой Банзай. – Так удобнее будет.
Они еще не успели выехать на улицу, а Корнеев, оглушенный по затылку завернутым в полотенце блином от гантели, уже уткнулся лицом в панель.
– Возьми его за плечи, притяни на себя и дай мне ремень, я пристегну! – потребовал Банзай, повернувшись к Лобстеру.
Вдвоем, на ходу, они с трудом усадили Корнеева. Со стороны могло показаться, что сидевший на переднем сиденье парень просто спит.
– Надо бы остановиться да водочки взять, – заволновался Банзай. – За городом переложим его на заднее сиденье и обольем, чтобы менты не придрались…
Не доезжая до поста ГАИ, Банзай свернул в лес. Машину тряхнуло, и Корней застонал.
– Ну что, солдат, – продолжая управлять одной рукой, похлопал его по шее Банзай и заглянул в лицо, – добегался?
– Зачем? – промямлил Корней. – Я бы сам… Я все отдам…
– Ну вот, – с видом человека, выигравшего джекпот, Банзай оглянулся на Лобстера. – А ты боялся, что не он. Видишь, даже не отрицает, что виноват.
– А смысл какой? – облизнул губы Корней.
– Тогда зачем прятался? – удивился Лобстер.
– Разве я прятался? – с тоской в голосе проговорил Корней. – Просто с квартиры съехал. Ее продавать надо.
Банзай остановил машину и посмотрел на Лобстера в зеркало заднего вида:
– Давай водку.
– Зачем? – ужаснулся Корней. – Я все отдам!
– Отдашь, мы не сомневаемся, – кивнул Банзай. – Только так нам будет спокойнее мимо постов проезжать.
Машина не успела остановиться, а Саловди уже открыл дверцу и выставил наружу ногу. Опешив от такой прыти, сидевший за рулем Майрбек резко надавил на тормоз, и двигатель заглох. Саловди шагнул в разросшийся у дороги куст и, раздвигая ветви руками, вышел на обочину. Его взгляд остановился на темной «Приоре», у которой стоял похожий на китайца парень.