Беспощадный, или Искатели смерти

Головачев Василий Васильевич

Третий уровень «вхождения» позволил ему сосредоточиться на городе – как на скоплении психо-силовых структур, образующих полевую сеть единого организма. Этому организму не хватало многоуровневой организации, и он не представлял собой разумную систему, но безусловно был живым – на «тонком» полевом плане – организмом.

Сфера сознания Данилина превратилась в расширяющееся с космической скоростью световое облако и охватило всю планету. Он ощутил ее неимоверную сложность и массу, связанные между собой системы потоков энергии, текущих по замкнутым петлям в глубинах океанов и в недрах коры и мантии, медленную пульсацию ядра и еще более медленные изменения конфигурации силовых структур воздушной

оболочки. Земля тоже представляла собой живой организм, только более сложный, многомерный, принимающий и излучающий энергию и, возможно, думающий. Только думающий иначе, не так, как человек. «Мыслями» планеты были ее природные явления, материализованные состояния стихий, еще не познанные людьми. И эти состояния, подключаясь к сфере сознания Андрея, раскрывали ему тайны бытия всей планеты. Деяния людей, губительно сказывающиеся на ее экологическом балансе, заставляли Землю, как масштабную живую систему, включать свои защитные системы, и Андрей давно сделал вывод, что, если понадобится, эти защитные системы просто уничтожат человечество, сотрут цивилизацию с лица планеты, как это уже случалось в прошлом.

Сознание охватило всю Солнечную систему, еще одну живую и динамическую структуру более высокого уровня. «Мозгом» этой структуры было Солнце, планеты же представляли собой «периферийные органы» или «нервные узлы». Если бы Андрей захотел, он, наверное, смог бы разглядеть поверхность любой из планет или отыскать в пространстве запущенные людьми космические аппараты. Однажды, в начале тренировок с пси-драйвом, он попытался это сделать и действительно обнаружил летящий уже за орбитой Плутона американский «Пионер», поврежденный ударом метеорита, но не разрушенный полностью. Интересно было посмотреть и на российский «Марс-грунт», летящий к Марсу и еще подающий признаки жизни.

Андрей почувствовал нехватку внутреннего тепла и заторопился. Шестой уровень – галактический – он проскочил, не задерживаясь на созерцании великолепного вида родной Галактики, включающей двести миллиардов звезд, и ее сияющего ядра – балджа. Сознание превратилось в пустоту, и он наконец вышел на седьмой уровень иерархии – вселенский.

Обычно сознание тут же отключалось, так как не в состоянии было «объять необъятное», оценить масштабы Мироздания и понять его запредельные, недоступные обычному человеку «этажи». Но на этот раз Андрей «краем души» успел зацепить сетчатую структуру Вселенной и на мгновение ощутить биение «мысли Бога», то есть понять грандиозность всей сверхмногомерной и суперсложной структуры Мира. Затем свет истины померк перед глазами, и он провалился в темную бездну небытия.

Очнулся от ясного осознания опасности.

Встрепенулся, замирая и прислушиваясь к темноте вокруг, «растопырил пальцы» внечувственного восприятия.

Ощущение опасности притупилось, дом и его окрестности не несли ему неприятностей и бед. Но все же он понял, что в городе снова появилась вражья сила, которая, еще не найдя Данилина, уже тянула к нему щупальца злого намерения.

Собственно, ради оценки положения и вероятностных жизненных осложнений Андрей и выходил в «астрал» – общее энергоинформационное поле Вселенной. Но прогноз его не удивил и не обрадовал. Ситуация снова требовала выбора: защищаться, воевать со злом или бежать от него. И ни тот, ни другой вариант не гарантировали спокойной жизни и благополучного завершения конфликта с неизвестными «масонами».

Размышляя над этим, он сделал зарядку, принял душ и приготовил на кухне завтрак: Володе поджарил «Докторской» колбасы, себе сделал яичницу, Младе сварил манную кашу. Когда он уже заваривал чай, на кухне появился сонный Кабанов в пижаме.

– Хозяйственный ты мужик, Данилин. Повезло твоей жене. А вот моей нет, я готовить совершенно не умею. Разве что банку тушенки способен открыть.

– Просто ты никогда

не голодал, – пошутил Андрей. – Пожил бы с недельку на необитаемом острове – живо научился бы готовить.

– Жуть какая! – покачал головой Володя. – Я человек городской, меня на необитаемый остров трактором не затащишь. А если бы я там ненароком оказался, нашел бы аборигеночку, чтобы кормила меня и поила.

Почесывая волосатую грудь, он удалился в ванную.

Андрей снял фартук, тихонько открыл дверь в спальню, и тут же его шею обвили теплые тонкие руки и теплые губы поцеловали в ухо.

– Я уже давно не сплю. Не знаю, почему я такая нервная, но стоит тебе уйти, и я просыпаюсь.

Он поцеловал женщину, мягко коснулся пальцами ее округлившегося живота.

– Как там маленький? Еще не бегает?

– Не бегает, – засмеялась Млада, – но уже сучит ножками. Особенно когда хочет есть.

– Завтрак готов.

– Данилин, ты чудо!

– Не ты первая мне это говоришь, – скромно заявил он.

Млада огорчилась.

– Значит, ты бабник?

Он засмеялся в ответ.

– Иногда я получаю комплименты от мужчин. Давай, отнесу тебя в ванную.

– Володя еще спит?

– Умывается.

– Тогда сама дойду.

Вскоре они завтракали втроем, обмениваясь впечатлениями от просмотра поздним вечером отечественного боевика из сериала «Запрещенная реальность». Андрею фильм понравился, так как, по его мнению, идея сериала о влиянии на общество Монарха Тьмы – носителя вселенского зла – была нетривиальной. Кабанов же везде и всегда искал слабые стороны явления и, как правило, находил. Зато его мнение о роли телевидения и средств массовой информации в жизни людей вполне совпадало с мнением самого Данилина. Оба считали, что ТВ давно перестало играть роль доброго и полезного информатора, приятного собеседника и компаньона для общения, превратилось в гигантского вампира, питающегося энергией человеческого внимания, интеллекта и эмоций.

– У меня друг работает в аналитическом отделе ФСБ, – добавил Кабанов, допивая кофе. – По его оценке, работа большей части СМИ – это навязывание более низкой энергии, нежели та, которую дает, например, такой способ получения информации, как чтение книг, требующее дополнительных умственных усилий. А телевидение вообще так препарирует информацию, что она изменяется до неузнаваемости.

Андрей кивнул, соглашаясь. Он тоже знал, что система искажения знаний, успешно применяемая руководством каналов ТВ, намеренно наполняет память телезрителя ненужными вторичными знаниями, не дающими ни полноценного удовлетворения, ни ответов на запросы духовного порядка.

– Ну, я поскакал. – Володя помахал всем рукой и скрылся за дверью.

– Что будем делать? – Млада нерешительно посмотрела на задумавшегося Данилина.

– Я отлучусь часа на два, – очнулся он. – Съезжу в церковь, узнаю, где похоронили Анну Игнатьевну, встречусь с одним полезным человеком и вернусь. Тебе придется поскучать одной.

Млада улыбнулась.

– А телевизор смотреть можно?

– Можно, – засмеялся он в ответ. – Не обращай внимания на умные разговоры мужчин. Никому не открывай и на звонки не отвечай. В десять выпей ложечку бальзама, не забудь. Его надо пить регулярно. И ни о чем не беспокойся, я всегда буду рядом. Возможно, уже сегодня вечером мы уедем.

– Куда?

– Я тебе говорил – к моим родственникам в Улан-Удэ. Или в Брянск. Но это мы еще обсудим.

Он оделся, поцеловал женщину, не желавшую его отпускать и одновременно не решавшуюся сказать ему об этом, и вышел. Ему самому не хотелось лишний раз гулять по городу, где его могли встретить посланцы-киллеры какого-то секретного ордена, но, прежде чем уезжать из Костромы, надо было утрясти кое-какие проблемы и решить насущные жизненные задачи.

Дьякон Варавва, с которым Данилин договаривался о похоронах Анны Игнатьевны, встретил его хмуро.