Беспощадный
Шрифт:
Заметка на будущее. Никогда. НИКОГДА больше не пить с Гнем Сертом де Велот.
— Проснись и пой, Марк! Проснись и пой! — Жизнерадостный голос Джи первоначально показался ему слуховой галлюцинацией. Игрой мучаемого похмельем разума. Решив не поддаваться на провокации, он еще крепче зажмурился, накрыл голову второй подушкой и попытался вновь отключиться. В забытье нет этого мерзкого ощущения.
Спасительная подушка — щит от суровой реальности, была безжалостно отобрана этой самой реальностью. Его довольно грубо толкнули в грудь, заставив перекатиться на спину. А потом и вовсе оседлали
Какие настырные пошли галлюцинации!
Недовольно замычав, он с трудом приоткрыл мутный глаз. Все плыло. Мазнув по нему ладонью, он наконец-то увидел Джи. Девушка седела на его бедрах и с вызовом посматривала, грозно уперев руки в бока, словно жена, поджидающая загулявшего мужа.
— Точно глюк, — облегченно дыхнул перегаром Марк. Закрыв глаз, он вновь попытался перевернуться на бок.
— Ты кого глюком назвал! — разозлившись, Джи схватила его за плечи и начала трясти. И казалось, что трясется само мироздание, больно ударяя измученный алкоголем мозг.
— Проснись! Харе дрыхнуть!
— А-а-тит! — взмолилсяон, с трудом открыв глаза.
Похоже, это вполне реальная Джи. А значит, лучше согласиться с ее требованиями.
Мироздание перестало трястись, но легче от этого не стало. Соскользнув с кровати, Джи подошла к шкафу с одеждой, вытащила из него первый попавшийся рабочий скаф и швырнула Марку.
— Одевайся, давай! Нас ждут великие дела!
Двигаясь сомнамбулой, он все же подчинился. Тело слушалось плохо, но после двух или трех попыток удалось натянуть на себя штаны. Ботинки отыскались под кроватью. Правда, почему-то они были разных цветов. Черный и блестящий — это от парадной формы. А серый, мышиного цвета, от повседневной.
Впрочем, на ноги налезают и ладно.
— Пф-ф, ты как ребенок, — вздохнула Джи. Выудив с обратной стороны кровати другую пару ботинок, она бросила один из них под ноги Марку. — Внешний вид твоей милости должен внушать подданным уважение и трепет, а не смех.
Марк молча переодел ботинок и только тут заметил некоторое несоответствие обстановки. Хоть за ним и водилась дурная привычка разбрасывать грязную одежду, в остальном он всегда был весьма аккуратен. Но сейчас его адмиральская каюта больше напоминала помесь помойки с полем боя. Куча пустых бутылок, на одной из стен фиолетовое пятно и… след от пули? В том же месте груда цветных осколков. Еще одни осколки у входной двери, а раньше там стояла дорогая ханьская ваза. Хоть он в целом весьма равнодушен к роскоши, но эта ваза ему нравилась.
Боевой скаф «Велес» валялся на полу, рядом с перевернутой станцией технического обслуживания. Ее то они как опрокинули? Она же намертво привинчена к полу! Была…
От следующей картины его бросило в дрожь. На полу среди бутылок и мелкой россыпи безгильзовых реактивных патронов оказался его пистолет.
Сглотнув неожиданно вязкую слюну, он перевел взгляд на Джи. Требовалось уточнить еще один небольшой вопрос.
— Когда ты вернулась?
— Вчера. Успела к самой кульминации — два пьяных идиота решили устроить стрельбу по пустым бутылкам. Но идти в оружейную комнату с тиром им было лень. Поэтому они обустроили тир в общем коридоре!
— Кто-нибудь пострадал? — холодея уточнил Марк.
— Не
— Хорошо.
— Чего же хорошего? Это были мои нервные клетки!.. Иди умойся, твоя милость.
Послушно прошлепав в гигиенический блок, Марк тщательно почистил зубы, тщетно пытаясь избавиться от мерзкого привкуса перегара, и всполоснул лицо холодной водой.
— Витаминный коктейль? — поинтересовалась Джи, когда он вернулся. Не дожидаясь ответа, она протянула ему пластиковый стаканчик с розовой жидкостью.
— Да, пожалуй. — Марк жадно влил в себя кисловатый напиток и тот окончательно смыл мерзкое ощущение во рту, примеряя его с несовершенством мира. — А где Гней?
— Если ты про того забавного крепыша, что пытался ко мне клеиться, то он еще вчера улетел. Сразу после того, как ты отключился. А еще, он обозвал тебя слабаком и сказал, что пить ты совершенно не умеешь, — наябедничала Джи. — Гней значит? Сам-то! Мне пришлось фактически тащить его до челнока. А я нежная и хрупкая девушка… И могу крепко врезать, если кто-то не перестанет ухмыляться.
— Между прочим, это был наследник дома Велот, — спрятав усмешку, заметил Марк. — Единственный сын барона Корвуса. Двадцать лет, не женат.
— Это последнее ты для чего добавил? — подозрительно прищурилась Джи.
— Да так, — неопределенно пожал плечами он. — К слову пришлось… Как все прошло на «Тортуге»?
— Этот капитан Фелан, которого ты нашел, редкостная гнида.
— Знаю. Он сделал то, о чем мы договаривались.
— Да. У него три боевых корабля. Два легких крейсера и один фрегат. Плюс здоровый рудовоз — настоящий хлам, не знаю, способен ли он еще двигаться. Когда я улетала, они уже готовились выступить.
— Дом Редор?
— Если верить Фелану, они к этому времени должны выдвинуться в соседнюю с Игнисом систему и затаиться там до вторжения дома Велот.
Марк довольно кивнул, поморщился от вспышки боли и потер лоб.
Что же, фигуры если не расставлены, то уже хотя бы собраны. Теперь предстоит разыграть рискованную партию. Самое сложное — свести все противоборствующие стороны в нужном месте в нужное время. Две недели — срок немалый. Но кто его знает, что может случиться.
И еще одна маленькая деталь — корабль, который привезет на вечеринку главное действующее лицо. А от этой детали зависит слишком многое. Но тут он не властен. Остается положиться на удачу. Дама она ветреная, но риск все же любит.
— Август! Карту подсектора на большой экран.
Послушный искин выполнил приказ. Одна из стен превратилась в голоэкран с четко расчерченной паутиной маршрутов и точками систем.
— Фобос — красный, — бросил Марк. — Велот — синий. Орка — зеленый. Редор — желтый.
Четыре системы разных домов окрасились яркими цветами. Зеленый огонек оказался в полукольце трех других. Игнис — одна из последних узловых систем не только подсектора, но и всей исследованной части галактической паутины. Для дома Орка практически единственная связь с остальными мирами. Есть небольшая тропинка в Нейтральные сектора возле одного из газовых гигантов. Но это путь рисковый и занимает слишком много времени. А с древности известно, что время — это деньги.