Беспредел в благородном семействе
Шрифт:
Но, несмотря на радостный шум, который производили жених и невеста, в доме было как-то неуютно. Все чувствовали, что поступили нехорошо, неправильно. И когда друзья Василия Петровича стояли на пороге, Алена не могла скрыть своей радости. Наконец-то эти гости уедут! И слава богу! Пусть заберут с собой все то зло, что живет в них отныне. Алена не хочет иметь с ними ничего общего.
– Простите, если сможете, – произнес Юра, наклоняясь к ней. – Мы доставили вам столько неприятностей.
– Что уж говорить! Что было, то прошло.
– Не знаю, как я буду жить с этим дальше.
Алена взглянула на него и впервые подумала: а каково приходится сейчас Юре? Она зациклилась на собственных чувствах, но сейчас гости уедут, и для нее все закончится. А Юре предстоит жить с этим всю оставшуюся жизнь. Правильно предрек Ваня. Мужчина будет жить и знать, что рядом с ним живет убийца. И не просто убийца, а человек, который ничего предосудительного в совершенном преступлении и не видит.
Особенно тяжело давалось это Юре. Павел – тот ничего, держался. Впрочем, он всегда был немного толстокож, так же как и Алла. А вот Раиса и Юра… Эти двое переживали куда сильней. За минувшие дни Юра постарел лет на десять. Кожа висела складками на его когда-то миловидном лице.
– Радуюсь только за то, что дети ничего не знают, – прошептал он.
– Да, дети у вас замечательные. Пусть они будут счастливы.
– Но я все время думаю: если нашим детям когда-то доведется узнать, что их матери – убийцы… Как они это вынесут?
Алена промолчала. Она тоже сомневалась, что родители поступают правильно, скрывая от своих детей правду. Одна маленькая ложь неизбежно тянет за собой другую, куда большую. Это можно было увидеть на примере старшего поколения, когда измена женщин привела к рождению у них детей, которые не являлись по крови биологическими детьми своих отцов.
Желая скрыть от мужей правду, женщины стали платить шантажисту. Делать это им становилось все труднее, приходилось снова и снова идти на ложь и обман. Зло постепенно множилось и увеличивалось в размерах, пока не достигло поистине угрожающих масштабов и не привело в итоге к смерти трех человек.
И как знать, не случится ли чего-то подобного и в этом случае?
Алена не выдержала и сказала Юре:
– Я бы советовала вам все рассказать Яне и Вале, не дожидаясь, пока это сделает кто-то другой за вас.
– Рассказать детям правду? – воскликнул Юра, даже отшатываясь от нее. – Нет! Это немыслимо!
Алена лишь тяжело вздохнула. Что же, каждый человек выбирает свою дорогу сам. Она в данном случае не может настаивать. Это выбор Юры, Павла и их жен, но никак не ее.
Алла и Раиса попрощались с Аленой коротко и сухо. Им явно было неловко, но извиняться они не собирались.
– В общем, все мы хороши! – подытожил Павел, садясь в поезд, который должен был отвезти их назад в Питер. – Даже стыдно перед тобой, Вася. И перед тобой, Алена, тоже.
Когда все остальные уже сидели в поезде, Павел все же выдавил из себя:
– Простите нас, если сможете.
Уехала эта компания в канун Рождества – Сочельник. И все были этому только рады.
– Не хотелось бы встречать светлый праздник в таком обществе.
– А то, что Новый год мы в их обществе встретили, – это ничего?
Залесный откровенно посмеивался над Ингой. Когда она спросила его о причинах столь радужного настроения, он ответил:
– У меня есть для тебя одна отличная новость.
– Хоть что-то. А то после того, как ты пошел на поводу у Василия Петровича и отказался разоблачить Аллу и Раису, я уже ничего хорошего от тебя не жду.
Но Игорь поступил как всегда, то есть не обратил никакого внимания на ее упрек, лишь раздраженно откликнулся:
– Хватит тебе зудеть! Вечно ты настроение всем портишь! Я же тебе сказал: ничего поделать было нельзя.
– Все равно! Ты должен был что-то предпринять.
– Что? Может, в твоей замечательной голове уже и план на этот счет имеется?
– Хотя бы сообщить правду этому очкастенькому мальчишке… Как его там… Арсению Владимировичу!
– Он так запал тебе в душу? – хмыкнул Залесный, хотя Инга пыталась говорить с ним совсем о другом. – Отлично! Тогда моя новость тебя особенно порадует.
– И что это за новость? – нехотя спросила Инга, уразумев, что говорить о том, что ее действительно волнует, муж все равно не будет.
– Я беру Арсения к себе в отдел.
– Ты? – изумилась Инга. – Но мне показалось, что он тебе не понравился.
– Нет, отчего же? В сопляке есть запал. И к тому же… Не могу забыть, как он вел себя. Догадываешься, зачем я попросил его к себе?
– Наверное, хочешь в отместку поиздеваться над ним?
– У меня в отделе он будет стажером! – радостно подтвердил ее догадку Игорь. – И я уж позабочусь о том, чтобы жизнь ему малиной не казалась!
Очень счастливый от того, что изобрел возможность отомстить недругу, всецело поглощенный своим новым замыслом, Залесный громко загоготал и пошел в дом. А Инга осталась на крыльце. Задор мужа вызвал в ней откровенное непонимание. И как его может занимать сейчас такая ерунда?
Как он может вообще думать о чем-то другом, кроме того, что они своим дружным коллективом допустили явную несправедливость? Допустили, чтобы ушли от ответственности две злодейки, продолжили бы жить как ни в чем не бывало, считая, что так и полагается. Они все совершили низость. А как реагирует на это Залесный? Что его занимает? Как он будет мучить бедного Зазнайку и сбивать с того спесь? Глупо и мелко! И разве можно так легко относиться к жизни?
Очень много мыслей теснилось у нее в голове. И как их там уместить, Инга не представляла. Но одно она понимала теперь совершенно ясно: этот Новый год, похоже, был последним, который они встретили с Игорем вместе.