Беспредельщик

Штогрина Анна

С этими словами он опустил меня на холодную кровать и начал зацеловывать шею. Его руки залезли под футболку и ринулись к груди.

Я чуть отодвинулась.

— Подожди, мне надо в душ. Я вся грязная…

Но Самойлов уже ничего не слушал. Задрал футболку до моего подбородка и выводил языком влажные узоры вокруг сосков.

— Грязная…ты очень грязная и вредная девчонка. И я тебя, пиздец, как хочу. Мыться будем потом…вдвоем…

Хрипло

говорил он, высекая из меня стоны своими ласками.

Я так и знала, что этот мистический фрик охрененный любовник. Опытный и распутный. А в тот момент он начал на деле мне доказывать, насколько даже я его не дооценила.

Его настырный язык не знал слова стоп. Беззастенчиво вылизывал меня в самых труднодоступных местах. Он, словно зверь, наслаждался своей течной самкой. Чуть не урчал от удовольствия, когда стащил с меня всю одежду и припал к моей киске. Раздвигал набухшие от желания половые губы, теребил кончиком языка клитор, нырял им в мою сочащуюся соками желания щель и попу. Я потерялась в ощущениях. Он был везде. И язык и пальцы. Так охренительно меня никто не вылизывал. Куда уж Ринату до этого развратника.

Когда я забилась от мощного оргазма, цепляя ногтями его батник и комкая ткань в кулаках, он быстро разделся сам.

Я снова залюбовалась его просушенной мускулатурой, странными рисунками механических деталей. Эти татуировки на руках и спине, приводили его в движение как робота.

И от красоты и трехмерности изображения, Платон казался нереальным терминатором.

Он спустил боксеры, и я увидела его член. Красивый и большой. Ринат не был обделен размером, но Самойлов обладал явно царским достоинством. Изогнутый плавной дугой кверху ствол, обтянутый упругой кожей с прожилками тонких вен, и головка выпуклая с прорезью, как сердцевина сочного персика, блестела от возбуждения.

Я облизнулась и потянулась к нему, как на заклание. Стала на ладони и колени раком, лицом к нему. Лизнула по кругу желанную конфету, прошлась по стволу до черных завитков волос. Его острый вкус был такой порочный и возбуждающий, что я без промедления заглотила орган до половины. Создавая щеками вакуум, втянула его глубже, до самого горла.

Платон сверху довольно прохрипел, что то вроде "ох, блядь, какой кайф!"

Наклонился над моей спиной и потянулся к попе. Его большая ладонь огладила полушарие и остановилась в центре. А два пальца сразу влезли в анальное отверстие, растягивая тугие мышцы в стороны.

Он толкался бедрами в мой рот в одном ритме с пальцами в заднице. И это было действительно охрененно!

За время отношений с Ринатом мы испробовали многие виды доставления удовольствия друг другу. У него в комнате в шкафчике с ключом у нас хранились и анальные смазки с шариками на нити и пробками, и разные вибраторы, которые он в меня пихал, когда делал куни. Развращать меня было уже поздно. Я итак была достаточно смелая и опытная девочка.

Платон кайфовал, погружаясь в мой рот все глубже, до спазмов, от которых получал дополнительную стимуляцию. В какой то момент он выдернул член с характерным чпокающим звуком. А я аж потянулась за ним, хныкая.

— Подожди,

Лили. Я дам тебе еще поиграться. Хочу тебя уже трахнуть по взрослому. Разворачивай сюда свою жопу, — глухо скомандовал он и шлепнул меня по ягодице, вытаскивая из нее пальцы.

Я быстро развернулась к нему, отклянчивая бедра и подстраиваясь по высоте под его член.

По влажному следу моих соков он вошел сразу и на всю длину. Я ахнула, когда он уперся под ребра. Размерчик у него нехилый, даже по меркам моего распутного лона. Я корчилась от удовольствия и громко выкрикивала его имя. В тот момент он стал для меня заслуженно Платоном, а не гребанным фриком.

Его член вспахивал мою плоть с чавкающими звуками и пошлыми шлепками мошонки об клитор. Я натянулась от возбуждения, прогнулась в спине. Моя голая грудь терлась сосками об простынь. Я чуть не урчала, как кошка, от удовольствия.

Кончала, громко выкрикивая имя Платон.

Оргазм был феерическим, острым и долгожданным. Я втайне давно мечтала, чтоб Самойлов сделал со мной нечто подобное. Но в реальности все оказалось гораздо круче.

Платон запустил руку под мой живот, огладил до лобка и задержал пальцы на клиторе, не останавливаясь двигался во мне.

Я ощущала мышцами, как его член начал разбухать, а сперма приливать к головке.

Он выдернул свой инструмент и приставил к попе. Поводил головкой по кругу, дразня тугое колечко. Снял презерватив и отшвырнул его на пол. Затем снова подался бедрами вперед и проскользнул вовнутрь. Несколько раз чуть вытащил член и засаживал его все глубже. Пока я не выдохнула от чувства колоссальной наполненности. Его пальцы снова заиграли на возбужденной горошине клитора. Я прикусила губу, ловя с ним один кайф.

Он сжал мое бедро и насаживал меня на себя уже быстрее и четче. Пару резких рывков, и я почувствовала, как из головки начала извергаться сперма, наполняя меня в самом неприличном месте.

Он кончал с хриплыми стонами. Продолжил теребить клитор, пока его чуть обмякший член двигался во мне по инерции. Я успела кончить, когда он вытащил его из меня. Сперма потекла по половым губам.

— Вот так. Молодец, — усмехнулся довольно Платон и хлопнул меня ладонями по попе, разводя половинки в стороны. Он внимательно смотрел, как его белесая жидкость вытекает из меня.

— Охеренный вид! Лили твою задницу сейчас можно сфоткать на заставку, — довольно заключил Самойлов и хлопнул меня ладонью по полушарию попы.

Я обессиленно упала на кровать. Растянулась во весь рост и перевернулась на спину.

— Э, принцесса, пошли в душ. На засохшей сперме спать — сомнительное удовольствие, — сказал Платон и потянул меня за щиколотки с кровати. Подхватил под лопатки и колени и, подняв на руки, понес в душ.

Пока он шел периодически целовал мои покусанные губы. А я обвила его шею руками и наслаждалась такой долгожданной лаской. Оказывается, не богатый мужик — крутой любовник. Ну да, если нет бабла, то надо девчонок завоевывать умением…