Беспроигрышная ситуация

Памела Памела.

Он прав: несколько недель назад я наткнулась на список десяти лучших мест для завтрака в городе, которые я так хотела попробовать, но так и не нашла для этого времени.

Не то чтобы график Джона позволял это сделать, даже если бы мне удалось это сделать.

Однако теперь, похоже, у меня есть все время в мире.

Я спускаюсь

по лестнице через две ступени, торопясь добраться до своей двери и попасть домой.

Лестница скрипит под ногами, напоминая мне о всех фильмах ужасов, которые я когда-либо смотрела.

Я живу в старом здании с лифтом, который является смертельной ловушкой, а я ненавижу лифты.

Три года назад я попала в ловушку и с тех пор не ступала в нее ни ногой.

Прошло несколько часов, прежде чем мне помогли, и все это время мне казалось, что стены рушатся.

Каждая минута была наполнена всепоглощающим чувством ужаса.

Когда меня наконец нашли, я лежала в позе эмбриона и плакала.

Оглядываясь назад, я понимаю, что в тот день у меня случился первый приступ паники.

Я помню, как Джон, мой парень, отнес меня домой, положил на кровать и держал меня всю ночь, утешая, пока паника не ушла.

Он всегда был невероятной системой поддержки, и я не могу дождаться возвращения домой, потому что в данный момент мне очень нужна поддержка.

Вот почему я преодолеваю шесть лестничных пролетов на каблуках, чтобы попасть домой к Джону.

Мое сердце бешено колотится, и мне трудно дышать.

Мои прекрасные туфли Aurelie Nude Jimmy Choo этого не заслуживают.

Я купила эти туфли, чтобы отметить хорошое выполнение обязанностей на работе.

Подумать только.

Я думала, что хорошо справляюсь с работой.

Ноги болят, но мне все равно — я просто хочу быть дома.

Как я буду платить за квартиру? Покупать еду?

Я вздыхаю, надеясь, что Джон будет голосом разума и заверит меня, что мы все решим.

Что он поможет оплатить счета, пока я не встану на ноги.

В прошлом году мы с Джоном пережили несколько трудных периодов.

Его музыкальная карьера развивается, что невероятно, ведь это значит, что он добивается своих целей, но это также означает, что у него больше нет времени на меня.

Мы познакомились в баре однажды вечером, когда он выступал, и меня сразу же потянуло к нему.

Я помню, как увидела его на сцене, такого застенчивого и милого.

Он шел к своему месту на сцене, почти не глядя на зрителей.

Я чувствовала его нервозность, и у меня сжалось сердце.

Но тут свет сфокусировался на нем, и его пальцы начали перебирать струны гитары.

Он смотрел прямо на меня, сверкая голубыми глазами и улыбаясь такой милой

улыбкой, которая могла бы соперничать с теплом летнего солнца.

Казалось, он черпал смелость во мне, потому что когда он оглядел аудиторию, его переполняла уверенность.

Я помню, как меня неудержимо влекло к нему, и я хотела его, так или иначе.

С того вечера у него появилось немало поклонников, большинство из которых — красивые женщины.

И, честно говоря, в некоторые дни я не уверена, что мне это нравится.

Я счастлива, что он занимается любимым делом — он этого заслуживает.

Но какая-то часть меня чувствует, что я всегда на втором месте и что меня можно заменить.

Когда я слишком много думаю об этом, меня охватывает чувство бесполезности и ничтожности.

Мое сердце учащенно бьется от этих навязчивых мыслей, и сегодняшняя неудача не помогает.

Когда я подхожу к своему этажу, какая-то часть меня нервничает, рассказывая ему о случившемся.

Я знаю, что он скажет, что я заслуживаю лучшего, но это не изменит того факта, что я чувствую себя неудачницей.

Я знаю, что заслуживаю большего.

Я заслуживаю работать в месте, где меня ценят, где я могу учиться и развиваться.

Momentum Marketing мне не подошла. Я лучше, чем они.

Когда я наконец дохожу до своей двери, мое сердце бьется слишком сильно, я потею и вижу черные точки.

Мне действительно нужно начать заниматься спортом.

— Джон, я дома! — Восклицаю я, ставя на пол коробку со всеми своими настольными вещами и снимая каблуки.

Облегчение наступает мгновенно, и я испускаю долгий, звучный вздох.

Мысленная заметка: перестать бояться лифта или начать носить с собой пару кроссовок.

Никто не отвечает. Странно. Джон обычно уже дома.

— Джон, ты дома? — Снова зову я.

Когда я направляюсь на кухню в поисках записки, которую он всегда оставляет, когда уходит, мои брови нахмуриваются в замешательстве.

Ни на холодильнике, ни на кухонном острове ничего нет.

Странно.

— О Боже! — Кричит хриплый женский голос, испугав меня.

Это был…? Неужели наша соседка трахается посреди дня? Ей лет шестьдесят.

Я, конечно, рада за нее, но я на такое не подписывалась.

Я бросаюсь к ящику, который принесла с работы, чтобы достать наушники, но стоны продолжаются:

— Да. Да. Да, вот так. Не останавливайся. НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ!

Голос становится громче и почему-то звучит ближе.

С затаенным чувством ужаса я задаюсь вопросом, не доносится ли он изнутри квартиры.

Громкие стоны сопровождают стоны, отражающиеся от стен, — они звучат слишком отчетливо, чтобы доноситься извне.