Бессердечная фортуна
Шрифт:
Не задумываясь, я совершала все эти вещи. Тихий стон вырвался у меня из горла, его пальцы впивались глубже, наши губы танцевали друг против друга. Его губы были мягкими, нежными, убедительными. Его тело рассеивало затянувшийся холод в воздухе, мое тело стало слишком разгоряченным.
Меня уже год никто не целовал.
Долгий, холодный год.
И вот я на крыше Нью-Йорка, с неба падают снежинки, целуя мои ресницы, а я целуюсь с одним из самых завидных холостяков этого города, чувствуя
Если бы то, что мы делали было до такой степени невероятно неправильным.
Почему мой первый поцелуй за год должен был случиться именно с лучшим другом Пенна?
Я прижалась губами к его губам еще раз, а затем с огромным усилием воли отстранилась, видя перед собой глубокие, темные глаза.
— Я не должна, — пробормотала я.
— Знаю. — Он снова поцеловал меня, медленно и нежно. Как будто у нас было все время в мире. Как будто причины, по которым я не должна этого делать, не имели значения.
— Льюис, — взмолилась я. — Я не могу.
— Не можешь? Или не хочешь? — Он сжал мою нижнюю губу зубами и снова прижал нас друг к другу.
Мой разум твердил «нет», но, Боже милостивый, тело перебивало своим «Да, да, да».
Я снова вырвалась от него. Рука взлетела к губам, словно я каким-то волшебным образом могла стереть этот магический момент и горячее прикосновение его губ к моим.
— Не хочу, — наконец решилась я. — Прости.
— Натали ... — пробормотал он. — Ты же понимаешь, что происходит.
Я отрицательно покачала головой.
— Мы оба знаем, что это неправильно. Я не должна этого делать.
— Но почему? Это было так прекрасно. Ты же знаешь.
Я ничего не сказала, потому что иначе согласилась бы с ним.
— Из-за Пенна? — спросил он.
Я снова поморщилась, услышав его имя, и тихо сказала:
— Он твой лучший друг, Льюис.
— Он уничтожил тебя, — прошипел он. — Он использовал тебя, разрушив твою жизнь, а потом отшвырнул на обочину. Он даже не пытался увидеться с тобой после, как ты улетела из Нью-Йорка?
Да, именно так все и было.
Но Пенн пытался меня вернуть. Похоже, он никому об этом не сказал.
Но его приезд ко мне домой не смог исправить ситуацию. Не смог. Я все еще испытывала боль от этого противостояния между нами, хотя прошел уже год. И я сама сказала Пенну, чтобы он не писал, не звонил, не пытался со мной связаться. И он послушал меня. Я ничего о нем не слышала с тех пор, как выгнала его из Чарльстона, он ни разу не написал мне ни слова.
От этого я тоже испытывала боль.
Льюис продолжал:
— Позволь мне вернуть тебя ту прежнюю.
— Мне не нужно снова собирать меня воедино, — прошептала я.
— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Натали. Я не
— Льюис, — прошептала я.
— Я влюбился в тебя, — сказал он. — Еще год назад. Я всегда думал о тебе.
— У нас ничего не выйдет... по многим причинам.
— Ты не знаешь этого наверняка.
Я тяжело вздохнула.
— В том то и дело, что знаю.
— Дай мне возможность. Позволь доказать тебе свои чувства, которые вполне реальны. — Он схватил меня за руку. — Дай мне шанс.
Я отрицательно покачала головой и отстранилась.
— Прости. Но я встречалась с Пенном. Может, если бы я сначала встретила тебя. — Закрыла глаза. Мое сердце дрогнуло.
— Я почти не вижусь с Пенном. Сейчас стало все по-другому.
— Все равно это все неправильно, — продолжила я. — И ты участвовал в пари.
— Участвовал слишком сильное слово.
— Ты солгал мне тогда, — напомнила я ему.
— Потому что ты была такой счастливой, — серьезно объяснил он. — Да, я солгал. Я сказал тебе то, что ты так хотела услышать, потому что не мог сообщить эту новость по телефону. Это должен был сделать Пенн. Набраться мужества и рассказать тебе правду. Но меньше всего мне хотелось разбить тебе сердце, когда ты казалась такой счастливой.
— Я была счастлива, — прошептала я. — А теперь... нет. Я не хочу быть частью вашей жизни. Извини…
Мне было очень жаль.
Мне было жаль видеть боль в его глазах. Видеть, как его чувства просвечивают насквозь. Я ненавидела, что так сильно ранила его чувства. Если бы обстоятельства сложились иначе. Но сейчас не было смысла об этом думать. Все сложилось так, как сложилось.
И я оставила Льюиса одного на балконе.
Оставила все позади. Очередной раз.
ЧАСТЬ II. ЛЮБОМУ ТВОРЦУ НУЖНА СВОЯ МУЗА
7. Пенн
— Ладно, на сегодня все. Увидимся в пятницу.
Студенты в классе начали собирать свои книги, а моя ассистентка Челле поспешила ко мне из заднего ряда. Я отвернулся, чтобы собрать свои записи.
— Отличная лекция, доктор Кенсингтон, — сказала Челл.
— Спасибо, Челл. Хотя большинство студентов так и не пришли.
— Ну да, старшекурсники, — сказала она, пожав плечами.
Я засунул бумаги в портфель.
— Мне бы хотелось, чтобы присутствовало больше на лекции. Иначе я ничему их не смогу научить.
Челл фыркнула. В этом семестре она имела дело со студентами, которые не посещали лекции. По-видимому, мои лекции их пугали. Хотя это не мешало небольшому количеству студенток постоянно околачиваться рядом со мной.