Бессердечная фортуна
Шрифт:
— Приехали, сэр, — сказал водитель с переднего сиденья.
Льюис подмигнул мне и помог выйти из машины. Я ахнула от открывшегося зрелища. Я слышала об этом, видела по телевизору и представляла себе всю свою жизнь, как это может выглядеть на самом деле. Но смотреть на освещенную рождественскую елку Рокфеллеровского центра было настолько заразительно, я даже не могла себе такого представить.
В прошлом году я уехала в начале ноября, еще до того, как поставили елку. Сейчас я была полностью очарована.
— О боже, — выдохнула
Льюис рассмеялся и повел меня к ней.
— Вообще-то думаю, что в прошлом году она была больше.
Я закатила глаза, глядя на него.
— Держу пари, ты из тех, кто говорит это каждый год.
Его ухмылка говорила, что я была права.
— Возможно.
— Мы должны обязательно сфотографироваться, — настойчиво произнесла я.
— Думаю, да.
Мы потратили пару минут, пытаясь найти лучший ракурс и найти кого-нибудь, кто мог бы нас сфотографировать вместе. Затем я заставила Льюиса сделать несколько снимков для моей страницы Оливии Дэвис. Соблюдая анонимность и все такое. Затем я охала и ахала над огромным, величественным деревом еще какое-то время, прежде чем Льюис повел меня на каток.
На катке было не слишком людно, так как был вечер четверга, толпы еще не появились. Но вход был перегорожен веревкой, придется ждать минимум час. Я хотела покататься, но была не уверена, за хочу ли так долго стоять на холоде.
— Ты думаешь стоит? Очередь довольно длинная, — сказала я ему.
Он озорно усмехнулся, словно в рукаве у него был туз. Я последовала за ним мимо огромной очереди ко входу.
— Ах, мистер Уоррен. Приятно видеть вас сегодня вечером, — поприветствовал нас мужчина. — Я приготовил все, что вы просили, вон там.
Я моргнула, потом снова моргнула. Я знала, что он запросто мог воспользоваться своим именем, дернув за ниточки. Знала, что он был Уорреном. Но, черт возьми... я не привыкла к этому. Деньги открывали двери. Деньги также закрыли их перед моим носом. И хотя я была поражена этим жестом, часть меня хотела, чтобы мы встали в очередь.
Я проигнорировала раздраженные взгляды людей, которым нужно было прождать еще целый час, и последовала за Льюисом. Мы надели коньки, явно не те, что были на всех остальных, и заковыляли на каток.
— Откуда у тебя эти коньки? — Спросила я. — И как ты узнал мой размер?
Он ступил на лед и протянул мне руку.
— Догадался.
— Угу. Конечно. — Я выгнула бровь, глядя на него.
— Ты действительно хочешь узнать?
Я уставилась на него, ожидая ответа.
— В прошлом году ты надевала туфли Кэтрин. Я знаю ее размер. Сделал вывод.
Кэтрин. От ее имени у меня кровь застыла в жилах. О ней я совершенно не хотела не думать, не видеть.
— Ну же, Нат, — сказал он мягко, будто понял мою реакцию на ее имя.
Я взяла его за руку, потому что иначе тут же свалилась бы. Я была ужасной фигуристкой, если можно так назвать, хотя это слово ко мне совсем не подходило. И Льюис быстро это
— Я предпочитаю бассейн, — пробормотала я, медленно передвигаясь с ним.
— Учитывая, что ты плавала в университете, я так и подумал.
— Там все по-настоящему, — пробормотала я. — Вода должна быть мокрой, а не твердой, как лед.
Он усмехнулся и взял меня за руки, чтобы помочь проехаться по катку.
Мы сделали пару кругов, пока я перестала бояться, что упаду в любую секунду. Льюис явно был опытным фигуристом. В половине случаев он откатывался назад и держал меня за руки, чтобы я более устойчиво держалась на коньках. Это было смешно и восхитительно с другой стороны, потому что ноги были деревянными и слушались с трудом.
— У тебя намного лучше получается, — говорил он.
Я только посмеивалась над ним.
— Конечно.
Он притянул меня ближе и покатил нас к краю катка, подальше от большинства людей. Удивительно, как он умудрялся передвигаться задом наперед, когда я едва могла двигаться только вперед.
— Где ты научился так кататься?
— Мы с семьей все время ходили в Центральный парк, — сказал он. Затем улыбнулся, как будто вспомнил что-то особенное. — Когда Шарлотте было лет шесть, она ходила на уроки фигурного катания. Она так часто переходила от одного учителя к другому, что я подумал, что было бы полезно посещать занятия вместе с ней, чтобы поддерживать ее мотивацию. Мне было шестнадцать-семнадцать, я считался лучшим в ее классе по фигурному катанию.
— О боже, какая прелесть, — сказала я, прикрыв рот рукой, представив его на занятиях по фигурному катанию для начинающих.
— Да. Сестры до сих пор дразнят меня по этому поводу.
Я ничего не могла с собой поделать, начала хихикать. Было невозможно не засмеяться. В данный момент Льюис был именно тем Льюисом, который заставлял меня забывать обо всем.
— Мне нравится видеть у тебя эту улыбку, — сказал он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.
У меня затрепетало внизу живота. Теплота залила сердце, сердцебиение участилось. Его рука скользнула под мою куртку, касаясь обнаженной кожи. Дрожь пробежала по спине, я подняла голову, посмотреть на него. Он двигал меня вперед, прижимая к своей груди, я оказалась так близко, что почувствовала его теплое дыхание на своей щеке.
Повинуясь рефлексу, я обняла его за шею. Наши глаза встретились, спрашивая и предоставляя разрешение. Этот момент разжигал нас, несмотря на холод вокруг.
Затем он наклонился, и наши губы соединились в обжигающем поцелуе, показывая, как сильно он скучал по мне эти две недели. Боже милостивый, этот мужчина умел целоваться. Губы у него были пухлые, мягкие и теплые. Его язык обещал настоящее приключение. Его пальцы впивались мне в кожу.
С моих губ сорвался стон, он улыбнулся мне в губы. Улыбка, сообщающая, что он точно знает, что и как делает.