Бессердечное небо
Шрифт:
Я взлетел выше, поднимаясь по его бокам, мои копыта били по его телу, нанося сильные удары, в то время как я мчался к его голове, мое дыхание тяжело вырывалось из ноздрей в белом тумане, по мере сосредоточения на цели, я мчался галопом вверх по его позвоночнику с победным звуком собственного имени.
Я вобью свой рог в его череп и прикончу его.
Я больше не его жертва. Я выжил в его господстве, и он пожалеет о том дне, когда осмелился счесть мой род слабым.
Но как раз когда я приготовился нанести ему удар, из ниоткуда появилось усико теней, сцепившее мои передние ноги вместе и заставившее
Падая, я услышал смех Лавинии и слабо ударил задними копытами, а второе крыло вытянулось в надежде замедлить мое падение, пока я не рухнул на землю.
Я шлепнулся в грязь, и передние когти теневой лапы Лайонела полоснули меня по боку, когда он прижал меня к земле, боль хлынула из раны, когда его вес придавил меня, и мои ребра затрещали под его огромной массой.
Я застонал от боли, и мой взгляд упал на Софию и Тайлера, которые галопом неслись ко мне сквозь толпу сражающихся тел. София, сидя на его спине, пускала в ход огненную магию, пытаясь добраться до меня, но они опоздали. И мой взгляд умолял их бежать, потому что знаю, они не смогут столкнуться с моим отцом и победить.
На их пути встала шеренга Нимф, преграждая им путь ко мне и вынуждая их вступить в бой, который, как я молился, они выиграют. София подняла пылающий меч, Тайлер яростно заржал, вздымаясь вверх, но тут появилась еще одна группа Нимф, и я потерял из виду своих Сабов. Во мне расцвела паника, звезды, надеюсь, что это не последний раз, когда я вижу их в своей жизни.
Лайонел взревел надо мной, яростный рык раздался в его огромном теле, а затем его челюсти сомкнулись вокруг моего крыла, и его голова мотнулась в сторону.
Агония пронзила мой бок, когда он вырвал мое крыло, оторвав его от моего тела так, что оно упало на вытоптанную траву рядом с ним, и шок пронесся через все мое существо, я лишь в ужасе уставился на него: сиреневые перья окрасились в красный цвет, они жалко развевались на ветру, как сломанная птица.
Кровь хлынула, и во мне расцвела паника, когда я посмотрел в безжалостные глаза отца, зная, что он сделает мне так больно, как только сможет, перед тем как отправить меня за Завесу.
Лавиния освободила меня от теневых уз, когда ее внимание привлекли повстанцы, но я не в силах был подняться, так как на меня давит вес Дракона. И поскольку смерть подступает ко мне со всех сторон, я понял, что вот он — мой конец.
Яростный клич прорезал воздух, и мои глаза остановились на Тайлере, который спускался с неба с Софией на спине, а его копыта врезались в голову Лайонела. Мой отец разинул пасть, и я в отчаянии заскулил, призывая их к бегству. Но было ясно, что они не бросят меня.
Лайонел повернулся и взмыл в небо, намереваясь поймать их, а я не смог подняться и помочь им, глядя, как он следует за двумя Фейри, которые владеют всем моим сердцем, уносясь к звездам.
Дариус
Холодный
Я двинулся в сторону, не обращая внимания на дверь и активируя оставленную там магию, которая заставила кирпичи грохотать и расступаться передо мной, обходя магию отца и позволяя мне войти в мои старые комнаты.
Остальные последовали за мной в темноту, а я поспешил вниз по извилистой лестнице. Чувство дежавю взбудоражило мои чувства: привычность этого места в сочетании с продолжительностью времени, прошедшего с тех пор, как я сюда возвращался, смешались в нечто такое, от чего волоски на затылке встали дыбом.
Я вошел в темное помещение, миновал привычную расстановку мебели и быстро направился к сейфу, спрятанному под камнем у изножья кровати, за которым последовали остальные.
Я отпер его, достал из него толстый мешочек со звездной пылью и торжествующе ухмыльнулся, подумав, не попытаться ли мне проникнуть в хранилище отца и украсть побольше звездной пыли, пока я здесь. Этого мешочка не хватит для переброски нашей армии, но если мне удастся добраться до его запасов, то я смогу воспользоваться его любимым видом передвижения, дабы переправить с его помощью целый легион так называемых «недостойных» Фейри. В таком действии была бы какая-то сладость, которую трудно игнорировать.
Я выхватил несколько сокровищ, которые тоже спрятал в сейфе, и жадно запихнул их в карманы, в то время как Дракон во мне практически мурлыкал от счастья, что воссоединился с ними.
— Вот дерьмо, — вздохнул Калеб, и я поднял голову, моя кожа покрылась мурашками от страха в его тоне, когда я заметил его у окна в дальней части моей комнаты, которое выходило на внутренний двор, расположенный далеко под нами.
Я вскочил на ноги и побежал к нему, раздвигая занавески, чтобы посмотреть туда.
Мои губы раскрылись при виде того, что ожидало меня там, и я в ужасе уставился на алтарь из угольно-черного камня, возвышавшийся над внутренним двором, на клубящийся вихрь теней, повисший в воздухе над ним, который пульсирует и гудит от той темной силы, которую я ощущал с тех пор, как мы пришли сюда.
Но это было не самое страшное. У меня перехватило дыхание, когда я взглянул на ряд Фейри, стоявших на коленях перед алтарем, с протянутыми руками, похожими на жертвы, с порезанными запястьями и тенями, прилипшими к ранам, пока они содрогались от силы темной магии.
Я узнал родителей других Наследников и их братьев и сестер, каждый из них был привязан к этим мерзким тварям-тенями, которые, казалось, черпают сырую сущность их силы, а затем выпускают ее в небо.
— Лавиния нашла способ снова соединиться с тенями, — в ужасе вздохнул я, когда пришло осознание, и на меня обрушился весь масштаб этой поганой ситуации. — Должно быть, она привлекает тени через алтарь, используя их силу, чтобы подпитывать разлом и позволять тьме снова проникать в наше царство.