Бессердечное небо

Валенти Сюзанна

Орион в мгновение ока оказался рядом со мной, наблюдая, как горит Лавиния, а повстанцы ликуют неподалеку, и ход битвы наконец-то изменился в нашу пользу, пока я пыталась перевести дух.

Я устала. Вот и все.

Просто дыши.

Орион создал вокруг нас воздушный щит, сдерживая Нимф, которые пытались прорваться к нам, чтобы спасти свою принцессу, но она все еще горела в моем огне, и я не собиралась позволять кому-либо отнять у меня ее жизнь.

Крики Лавинии стихли, и мое пламя угасло,

оставив после себя лишь груду обугленных костей, и хотя изнеможение навалилось на меня, и я никак не могла дотянуться до своего Феникса, от облегчения я рассмеялась. Потому что она мертва. Блядь, мертва и ушла, и без нее Лайонел ничто.

— Ты сделала это, — засмеялся Орион, словно знал, что я смогу, и я повернулась и бросилась к нему, крепко обнимая, когда сдавленный всхлип счастья покинул меня. Он целовал мои щеки, голову, все, до чего мог дотянуться, пока я зарывалась лицом в его грудь и вдыхала аромат корицы и гребаной победы.

— Все кончено. Ее больше нет. Этот гребаный кошмар исчез, — вздохнула я.

— Подожди, — напрягся Орион и толкнул меня назад, заставляя повернуться и посмотреть на кости еще раз. И улыбка сползла с моего лица, когда я увидела, что они стоят, рука скелета указывает на меня, а тени окутывают ужасное существо и снова обтягивают кости Лавинии кожей.

Снизу вверх, она была воссоздана, ее тело изменилось, когда тени скручивались и извивались вокруг нее, как живой зверь, и мы с Орионом в ужасе отступили назад, когда ее лицо вновь обрело форму. Темные волосы отрастали на макушке ее черепа, танцуя в бесплотном ветре, создаваемом ее тенями, и когда тьма окутала ее черным платьем, она посмотрела на меня со злобной усмешкой на губах.

Она все еще указывала на меня таким образом, что мое сердце превратилось в кусок твердого льда в груди.

Я подняла руки, как Орион поднял свой меч, но ни огонь Феникса не вспыхнул, ни шепот магии, вообще ничего.

Лавиния покрутила пальцами, и в ответ что-то дернулось в моем животе, заставив меня задохнуться от мучительной боли, когда я перевернулась на спину.

— Не подходи! — Орион бросился вперед с криком вызова, его меч был поднят и пылал дарами моего Ордена, и крик страха покинул меня, когда глаза Лавинии устремились на него. Но когда он взмахнул клинком, она просто отбросила его в сторону взрывом теней, отчего тот тяжело упал на землю.

Усик теней вырвал меч из его руки, повернул его обратно к нему и приставил острие к его горлу. В следующее мгновение она своей темной силой разнесла на куски его воздушный щит вокруг нас, и мы оказались беззащитны перед ее милостью.

— За истинных королев! — закричал один из повстанцев, бросившись вперед, чтобы атаковать Лавинию, но она послала в его сторону тени, которые разрезали его надвое прямо посередине, хлынула кровь и заставила меня вздрогнуть от ужаса, так как я продолжала отчаянно пытаться собрать силу в своих руках.

Лавиния направилась ко мне, посылая свои тени на толпу слева от меня, и крики ужаса пронеслись в воздухе, когда они разорвали моих людей на куски.

— Хватит! — кричала я, глядя на Ориона, который в страхе бился

на земле, паника заставила меня задрожать, так как я так ясно видела его конец, что страх почти утопил меня.

— Мерзкая Вега, — прошипела Лавиния, глядя на меня с морем яда в глазах. — Ты думаешь, что твой Феникс сильнее моих теней?

Я сжала пальцы, умоляя своего Феникса подняться или вернуть магию, но во мне как будто не существовало ни того, ни другого. Я стала смертной, желающей, чтобы ко мне пришла сила, которая не живет в моих костях, и, похоже, Лавиния знает об этом.

— Ты думала, что победила мое проклятие? — спросила она со злой улыбкой, растянувшей ее губы. Она снова закрутила рукой в воздухе, и меня дернуло вперед какой-то темной силой внутри меня, боль заставила меня закричать, когда я схватилась за живот. — Твой Феникс хорошо сопротивлялся, признаю. Это не должно было занять так много времени. Но теперь ты здесь, и моя сила намного больше, чем когда-либо, ты не сможешь остановить ее.

— Что ты со мной сделала? — вздохнула я.

— Выходи, выходи, где бы ты ни была, — пропела Лавиния, игнорируя мой вопрос, и я почувствовала, как когти рвут мои внутренности, заставляя меня снова кричать, когда какая-то темная тварь, казалось, пробиралась через мою грудь.

— Остановись, — простонала я, пошатываясь, так как боль стала почти невыносимой.

— Отпусти ее! — крикнул Орион, но теперь я была полностью в руках Лавинии, и когда она встала передо мной, я увидела бездну ненависти в ее глазах.

— Ambres tenus avilias mortalium avar, — прорычала Лавиния, и моя голова откинулась назад, так что я уставилась в небо, ярость разверзлась в моей груди, и тьма хлынула туда, где должна была жить моя магия.

— Прекрати, — снова взмолилась я, мой голос был лишь пустым выдохом воздуха, покидающим мои легкие, а всем моим телом завладела она.

— Ты была плохой, плохой Вега. Если ты хотела спасти всех этих людей, то почему причиняешь им боль? — мурлыкала Лавиния.

Воспоминания развернулись перед моими глазами, и я с ужасом увидела, как превращаюсь в дым в нашей с Орионом комнате, ускользаю под дверью в ночь, и во мне поднимается жажда крови. Вскоре я была уже за пределами фермы, позади первой группы охранников, которых нашли убитыми. Я последовала за одним из них до самого амбара, и вдруг дымчатая форма, в которой находилось мое тело, превратилась в огромного зверя. Я была покрыта густым черным мехом, на лапах у меня были острые как бритва когти. И я была полна лишь злобой, голодом и ненавистью.

Нет, это не я.

Но это была я. Я была тем зверем, и именно он был виновен в убийствах. Я была ответственна. За все эти смерти, боль и страх.

В памяти всплыло, как я тащила первого мужчину в сарай, убивая его когтями и зубами, его крики эхом разносились вокруг меня и привлекли других охранников. Но как только они появились, они стали моими жертвами, их сила не шла ни в какое сравнение с моей, когда я вгрызался в их тела, пожирая куски, а остальные оставляя разбросанными по сену в кровавой бойне.