Бессердечный
Шрифт:
– Да что Вы себе позволяете?
– наконец, отмерла я, пытаясь оттолкнуть наглое чудовище с выпирающими, ещё влажными после душа мускулами.
– Руки свои уберите!
Вот только вместо этого мои руки оказались в ловушке, скованные невероятно сильными и невероятно горячими пальцами. Я была уверена — он даже особо не старался, и от понимания этого в моей крови вспыхнуло что-то незнакомое, чего никогда прежде я не испытывала. Страх, смешанный с… предвкушением? Это ещё что за новости?
– Могу позволить всё, что захочу. Сегодня я захотел тебя, - прозвучало в жалких сантиметрах от покалывающих из-за его шального тёмного взгляда губ, и
Первой пришла паника. Она ударила по затуманенному алкоголем мозгу, и моё положение, наконец, дошло до меня, заставляя сопротивляться. Я начала отчаянно вырываться, и укусила захватчика за губу, но вместо того, чтобы разозлиться, он неверяще застыл, а после вообще расхохотался! Запрокинул голову, переживая этот приступ, и я на миг залюбовалась изгибом его мощной шеи. А ещё почему-то подумалось, что улыбается и, тем более, смеётся он катастрофически редко.
– Даже сопротивляешься по-настоящему… - всё-таки улыбнулся он, а потом вновь зажал меня между дверью и собой, распяв мои руки на стене.
– От тебя пахнет невинностью. Где они тебя только откопали?
Кто такие эти «они», и как потом их найти, чтобы отомстить, думать было некогда, да и губы, уже впечатавшиеся в ухо, очень отвлекали. Я хотела возразить, хотела сказать хоть-то, чтобы всё прекратить, пока оно не зашло слишком далеко, но тут моя шея подверглась укусу, который умело зализали, стоило мне взвыть от яркой вспышки удовольствия.
– Отзывчивая Вишенка… - хрипел он, вдавливаясь собой, и давая лучше почувствовать, какой твёрдый, только этого мне было недостаточно, чтобы настолько рехнуться.
– Не люблю пьющих женщин, но твой запах просто сводит с ума.
Коленка дёрнулась вверх, однако моё намерение разгадали раньше и не дали ударить по уязвимому месту. В секунду мужчина заблокировал мою неудачную попытку, ставя свою ногу промеж моих, и уже его демоново голое колено правило бал, вторгаясь в ничем незащищённую развилку.
– Дикая какая, - прозвучало будто с одобрением, и спустя пару движений и моего сдавленного шипения, я поняла, какой влажной стала.
– Хочешь меня…
Под рёбрами начала закручиваться тугая спираль страха, смешанного с невозможным, бьющим под дых возбуждением, которого я не знала никогда, лаская себя, и это по-настоящему ошеломило.
Наверное, большую роль сыграл алкоголь.
Наверное, я была слишком раздавлена предстоящей свадьбой.
Наверное, мне стоило остановить его и объяснить, что я просто перепутала комнаты.
Наверное…
Но что-то внутри будто заставило заткнуться этот слабый голосок протеста.
«И плевать. В конце концов, мы точно больше не встретимся, а раз так, я ни о чём не буду жалеть», - решила и поняла, что хочу хоть раз пойти наперекор отцу и сделать всё так, как сама того желала. Совершить нечто, настолько сумасшедшее.
Незнакомец словно уловил мои эмоции, с утробным рыком врываясь в мой рот, как в крепость, сдавшую позиции, и этот поцелуй не имел ничего общего с предыдущим. В этом было нетерпение, голод и первобытное желание. Особенно сильно я это почувствовала, когда он сгрёб мои волосы, нещадно потянув их наверх, и открыл себе лучший доступ к шее, оставив на ней новый укус, бросивший в жар.
– Покажи мне себя, - приказал он, чуть отстранившись.
Его глаза полыхали, в прямом смысле горя потусторонним, кровавым пламенем, и я, будто
Но я медленно обнажилась, позволив ткани соскользнуть вниз, и всё это не отрывая от него дерзкого взгляда. Мужчина же не спеша проследил за тем, как атласная тряпочка оказалось на полу, а после уделил внимание каждому оголённому кусочку моего тела. Задержался на острых сосках — будто прикоснулся, и те стали ещё острее, чувствительнее. Спустился ниже, разглядев маленький камушек в пупке, а дальше его глаза приковало к гладкому треугольнику, где тоже имелось небольшое украшение. Я заметила, как дёрнулся его кадык, когда он тяжело сглотнул, и моя внутренняя королева самоуверенно улыбнулась.
– На кровать, - приказал он, и на мгновение я замешкалась, наверное, не до конца веря, что всё сейчас случится.
– Ты же будешь послушной девочкой для меня?
И в тот миг я поняла, что мне не отвертеться, что все мои слова протеста не будут восприняты всерьёз. Никто не дёргает зверя за усы, в надежде, что он не обратит внимания — все знают, что за этим последует, и до меня тоже, наконец, дошло, что игры кончились.
Ноги будто одеревенели, но игравший в крови адреналин заставил добрести до кровати под пристальным, горячим вниманием. На меня смотрели мужчины и часто. С вожделением, с желанием затащить в постель, но ещё никто ни разу не смотрел так, будто тот факт, что я буду ему принадлежать, уже свершился. Осталось только с этим смириться.
– Встань на четвереньки, - донеслось сквозь барабанящий в ушах пульс, и я, пытаясь подавить дрожь, послушалась.
Поза была откровенной и унизительной, но я не думала об этом, ощущая его взгляд, блуждающий по телу, оставляющий на коже огненные печати. Одна за другой. Мне даже казалось, он сейчас просто набросится, однако вместо этого мужчина предпочёл смотреть. Внимательно разглядывал мою уязвимую, ничем не защищённую плоть, а потом я вздрогнула от прикосновения его пальцев.
Выдохнула сквозь зубы, чувствуя, как меня растирают там внизу, проходясь другой рукой вверх по позвонкам и обратно. И с каждым его уверенным движением я расслаблялась всё сильнее, всё больше поддаваясь этому магнетическому трансу, в который меня погрузил незнакомец, заставляя забыть обо всём, как я того и хотела…
– Ты готова, - сообщил он, когда я почти полностью отдалась на милость накатывающему волнами жару, и неожиданно развернул меня к себе лицом.
Я оказалась на спине, и стоило нам вновь встретиться взглядами, из глаз цвета тьмы на меня взирал такой первобытный голод, что я даже возразить не посмела, позволяя развести мои бёдра в стороны. Никогда не была такой немногословной, как в этот миг, но голос объявил мне войну, не слушаясь, как и язык, с которого не сорвалось ни звука.
Мужчина, чей разворот плеч напугал бы любого, навис надо мной, уже избавившись от полотенца. Я была уверена, что алкоголь совсем выветрился из организма, но почему тогда я казалась себе ещё более пьяной, чем до этого? Видимо, был виноват его дикий взгляд, то и дело скользящий к груди и обратно, а затем резко поднимающийся к моим глазам в поисках только ему известного ответа.