Бессилие
Шрифт:
Одеяло с шорохом упало на пол, открывая всю полную картину происходящего — двое тел готовились сплестись воедино в жарком танце страсти.
Девушка дернулась и хрипло застонала, как только почувствовала острую, но короткую боль внизу живота — последний барьер межу ними двумя был снят, и дальше для них уже не существовало рамок и запретов.
— Больно? — тихо спросил он.
— Немного… неприятно… — после того, как боль практически исчезла, проговорила она. — Уже поздно… останавливаться…
— Я попробую смягчить
Он действительно был очень нежен с ней. Всю их первую ночь они оба будто бы друг с другом пролетали на облаках. И лишь только под утро девушка, ставшая женщиной, и юноша, ставший мужчиной, заснули в объятиях друг друга…
***
— Мне не хорошо, — выдохнула она, бледнея и вставая из-за стола после очередного совместного завтрака. — Я…
Тут она не договорила, и рухнула как подкошенная на руки мужчине. Мужчина, быстро перенеся жену на диван, срочно коснулся наручного амулета в форме часов, и вызвал подмогу, так как это повторялось уже не в первый раз…
После того, как сюда спешно примчалась Ягге при помощи портала, прошел уже час — она попросила Давида оставить их с Таней вдвоем в комнате, пока длился ее осмотр.
Дверь приоткрылась и Ягге поманила Давида. Тот вошел в комнату и уставился на лежащую в постели все еще бледную жену, чуть рыжие волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Она была в сознании
— Таня, — супруг сел на край постели и с тихой нежностью провел пальцами по щеке, — как ты? Что стряслось? Отчего ты в таком состоянии?
— Я нормально, — улыбнулась как-то по-особенному она ему, — все хорошо… Просто обычный обморок.
— Давид… Вы с Таней через девять месяцев станете родителями… Таня ждет ребенка… — сказала Ягге, улыбаясь, хорошую новость.
Несколько минут Давид переводил взгляд с лица старушки на лицо улыбающейся жены. Потом просто радостно и крепко обнял свою жену.
— Не верю… Правда?! У нас будет малыш? О, господи, я так рад! — возликовал мужчина.
Его глаза сейчас сияли ярче, чем все окружающее. Татьяна слабо улыбалась, сжимая ладонь мужа…
***
— У вас двое чудесных детей, оба — мальчики… — Ягге протягивала свертки с двумя новорожденными Давиду, который не смыкал глаза вот уже шесть часов, ожидая счастливого разрешения от бремени своей жены.
— А как…
— Давид. Пусть она отдохнет… Роды были не легкие…
Давид, с двумя младенцами на руках, перегнулся через плечи Ягге: Татьяна была без сознания, но видно — дышала.
— Я побуду с вами еще пару суток, пока все не минует. Тем более, помогу вам с детьми…
— Мы… я хочу назвать их. Леопольдом и Константином. — Давид аккуратно прикоснутся губами сначала к одному маленькому лобику, а потом к другому. — Спасибо большое…
— Не за что. Можешь чуть-чуть прогуляться с ними, Таня их успела покормить… Свежий воздух сейчас полезен… — Ягге улыбнулась, глядя на копошащиеся свертки, где спали малыши.
==========
Однажды на дороге, ведущей к их дому, появилась какая-то машина. Она поднимала по обе стороны клубы дорожной пыли, рассекая плохую грунтовку. Давид, работая в этот час на огороде и пропалывая сорняки, выпрямился, держа в руке вилы. Сейчас он полуобнажен по пояс — солнце нещадно жгло, а работа была не легкой.
Таня, сидя на веранде над колыбелькой с двумя сыновьями, подняла на мужа вопросительный взгляд.
— Иди в дом! — приказал он, чувствуя всем сердцем неладное.
Та молча кивнула, и, схватив детей в охапку, пошла обратно в дом.
***
Сжимая волшебную палочку в кармане и надевая на руку магическое кольцо, Давид был морально готов ко всему. В доме терпеливо ждала его жена, с малышами в охапку, тоже будучи наготове, и с «навешенным» порталом, отправившим бы ее с детьми к Гробыне Склеповой на Лысую Гору.
Машина подъехала ближе; приторомозила, и остановилась. Из нее вышла кудрявая шатенка. И направилась к дому.
— Что вам угодно? — спросил мужчина угрожающе. Он моментально узнал гостью — к ним пожаловала сама Гермиона Грэйнджер.
— Тут живет Гроттер Татьяна? — спросила женщина с явным акцентом, отбросив свои волосы со лба: они мешали ей разговаривать, лезя в рот. — Далеко вы забрались…
— Да. Я ее муж. Давид. Что вам нужно? И кто вы? — отрывисто проговорил он.
— Я приехала поговорить с ней. — Глаза ее скользнули по накачанному торсу и груди мужчины. — Вы меня пустите?
— Сейчас, — ответил мужчина, и оставив бывшую «подругу» у калитки, пошел в дом. Он знал — защита ее не пропустит.
— Давид, что там?
— Гермиона, — коротко сказал он. — Пустим ее?
Маленький Константин недовольно заворочался на ее руках. Таня перевела взгляд на Леопольда — тот спал, чуть сопя, как только умеют маленькие дети.
— Ладно. Пусти. Только руки вымой, да чайник сейчас поставь. Я зелье возьму одно из своих, на всякий случай…
***
Через пятнадцать-двадцать минут женщина сидела за столом и пила вместе с ними горячий чай. Малышей оба молодых родителя оставить в одиночестве не решились, и поэтому оба ребенка сейчас тихо спали на коленях у своего папы.
— Как дела, Гермиона? — спросила Таня, когда гостья наконец-то допила горячую жидкость.
— Я эмигрировала во Францию. В Англии таким как я больше жизни нет… — проговорила она, отведя глаза в сторону. — Живу… учусь в институте… Потом собираюсь пробиться на работу в посольство…
— А у меня муж, дом, дети, — улыбнулась рыжеволосая. — Все время я посвящаю себя им… Давид работает в городе, у него налажен неплохой бизнес…
— А как же магия и все-такое?
— Зачем? — просто сказала она простодушно, — у меня для жизни есть все, и мне более ничего не нужно… Если нужно — мы ее применяем.